Не отделяйтесь, милые!

Ходить пешком во всех смыслах полезно. Много увидишь, много узнаешь. Не говоря уж о том, что это просто полезно для здоровья.

Впрочем, недавно одна такая пешеходная прогулка нарушила мое душевное равновесие.

На улице 50-летия Октября на стене одного из домов увидел целое собрание официальных досок с названиями различных общественных организаций. Нет, чтобы пройти мимо – мало ли у нас учреждений понапихано в жилых домах на «красной линии». Но в этом иконостасе меня привлекли две доски. На одной было написано «Собор русских женщин Республики Башкортостан» и на другой, расположенной чуть сбоку, – просто «Собор русских Республики Башкортостан». Какой смысл, скажите на милость, собирать русских женщин отдельно от русских вообще? Собор русских женщин без мужчин, конечно, представить можно. А вот Собор русских без женщин представить не могу. Но, собираясь в отдельную компанию, милые женщины, не забывайте про мужиков. Вот, вроде бы, все направлено на собрание людей, а получается разделение. Зачем мы это русских женщин отделяем от просто русских? Во имя каких таких высших целей и из каких таких соображений?

Такая тоска берет от всех этих хитромудрых затей. Вообще моему существу противно противопоставление (как объединение тоже) по национальному признаку. А когда это касается женщин, то разум вообще отказывается понимать. Они-то, женщины, русские, башкирские, татарские, ненецкие или немецкие, по сути своей не разделяют, а соединяют людей и мужиков в том числе (или - в первую очередь), будь они русскими, французами или американцами. Отношения эти (иногда безоблачные и счастливые, но чаще, непростые, эмоциональные, драматичные) приводят к союзам (опять же, чаще всего брачным, но очень часто и внебрачным, от чего сладкая горечь или горькая сладость их бывает только желаннее).

В данном же случае на доске налицо присутствовало противопоставление не только по национальному, но и по половому признаку.

Видит Бог, что-то не так и не то было задумано изначально. Либо мудрецы не додумали, либо передумали. А думать не надо – все ясно, как день: мы все живем, невзирая на яростные попытки разделить нас по нацквартирам, домам и союзам.

Я вспоминаю, как в свое время, в бытность мою журналистом одной из молодежных газет, я невольно стал свидетелем телефонного разговора одной из наших сотрудниц со своей подругой.

Сотрудница была журналисткой, острой на перо и на язык. Она только что развелась с мужем, и потому свою желчь и горечь изливала на окружающих. В первую очередь, доставалось мужчинам. А подруга ее еще только собиралась замуж. Казашка по отцу и русская по матери, она, как говорится в одной из русских народных сказок, в женихах, как в сору, рылась. Ибо слияние крови дало такой потрясающий эффект, что мужики штабелями падали при виде ее. Ее внешняя привлекательность, верные подруги и добрый характер подкидывали ей новых кандидатов. В их число, в ходе телефонного разговора, наша сотрудница Татьяна включила и нас – меня и моего старшего товарища по перу и по журналистскому цеху Александра Соловьева. Фамилию его называю смело, без страха и упрека, ибо это никоим образом не отразится уже на его семейном благополучии. Поскольку он, родившийся в лермонтовских Тарханах, женатый на еврейке, давно нарожал детей, а те ему надарили внуков, и все вместе, вся эта интернационально-цыганская семья давным-давно покинула предела страны и живет в Америке.

Но в те далекие восьмидесятые, когда мы с Сашей оба были молоды и свободны (я, 23-летний, – абсолютно, Соловьев в свои 30 лет – относительно), нас вот так, по телефону, запросто сватали и даже с последующей попыткой женить.

- Наш вчерашний студент тебе неинтересен, - отсекла Татьяна мою кандидатуру сразу же. – Он только после института, не целованный, робеет. А вот Саша, дорогая моя подруга, вполне тебе подойдет. Правда, он сейчас разочаровался в нас. Но он помнит, какие мы сладкие, и обязательно к нам вернется.

К чему я это все вспомнил? Да к тому, что рано или поздно все мы перебесимся со всеми своими политическими пристрастиями, национальными принадлежностями и захочется нам покоя. А он возможен только рядом и вместе с женщиной.

Милые женщины: мы не забываем, какие вы сладкие. И национальность здесь, честное слово, совершенно не при чем.