Мужчина. Продвинутый, умный, молодой, успешный. Деловой. В руках – бизнес. В голове – куча планов, проектов. В глазах – холод и калькуляция. Абсолютно неженатый и свободный, как ветер. Не потому, что не встретил единственную и неповторимую, а потому, что уже понимает: жена и дети сделают его уязвимым. Пострадает он, пошатнется бизнес. Нет, такого он позволить себе не может.
Но с большим интересом почему-то рассуждает на разные отвлеченные, философские темы. Например, о христианстве. Говорит о нем не как о вере, а как о форме влияния власти на людей:
- Православие устарело. Его надо менять на более новые формы воздействия. Современный человек максимально свободен. Для нас жив лагерный зэковский лозунг: «Не верь. Не бойся. Не проси».
Я, приученный и воспитанный матерью в том, что врачей, священников и учителей нельзя бранить и судить, слушаю. Ну, не затыкать же уши! Мы же люди современные. Если из уст молодого и продвинутого звучит такая крамольная мысль, значит, никуда не денешься – она присутствует, эта мысль, и это смятение в душе, и неверие в сердце тоже есть. Значит, проблема перед служителями церкви тоже встает (если уже не стала во весь рост). Молодой человек, между прочим, тут же поправил себя: я не о вере, я о служителях церкви.
К ним он беспощаден. Речь его мало чем отличается от авторов блогосферы, которые обрушиваются на патриарха за его часы, ликуют руки по поводу «собчачьей» «калоши» и вопят в защиту девиц, которые по весне устроили шабаш в храме Христа Спасителя.
Я слушаю его. Я ему не отвечаю. Потому что не знаю, что ему возразить. Да и не умею. В вопросах веры, как в вопросах любви, негоже бить себя в грудь и что-то доказывать.
Он высаживает меня из своего огроменного джипа, больше похожего на танк. Это как раз на улице Кирова, в начале которой сияет красивый храм Рождества Богородицы. Машина отъезжает. И я вижу, как свободомыслящий мой собеседник ведет машину, но свободной рукой крестится на золотые купола.