Кризис носителя

В минувшие выходные ездила на книжный арт-фестиваль «Самарская Чита», меня туда пригласили как фаната бумажных изданий и издателя, который до последнего сопротивляется переводу своего бумажного журнала в электронный формат.

На фестивале в числе прочего состоялся и круглый стол под названием «Самарский книжный рынок». На самом деле тема была шире: как функционирует бумажная книга, а заодно и литература, в современном мире? Лично я настаивала, что с литературой будет все в порядке, а вот носители изменятся неизбежно, будущее за авторским самиздатом и арт-буками. То есть бумажная книга, журнал станут произведениями искусства, музейными экспонатами, предметом коллекционирования. Кстати, на самом фестивале было множество примеров того, что книжный рынок движется именно в этом направлении – например, питерский создатель «книг художника» Григорий Кацнельсон. «Книга художника» очень востребована на Западе, она дорого стоит и хорошо продается на соответствующих ярмарках – среди коллекционеров и музеев, которые имеют такие коллекции. У нас в стране я замечала такое трепетное отношение к арт-букам в Библиотеке имени В.Г. Белинского в Екатеринбурге.

Мои мысли подтвердил и какой-то молодой человек из зала, проведя аналогию между кризисом носителя «видеокассета» в пользу носителя «диск». Точно так же и бумажную книгу сменит электронная «читалка». Но если у юноши при этом не было никакого сожаления и трагизма в голосе, он воспринимал это как неизбежную поступь прогресса, то у филологов, сидящих за круглым столом, эта смена парадигмы вызывала зубовный скрежет.

Мне тоже понятна эта тоска по уходящей фактуре – запаху типографской краски, нежному перелистыванию бумажных страниц, красивым закладкам, стопкам на прикроватной тумбочке… С другой стороны, быстрота и удобство, а также объемы информации, которые дарует нам е-бук, несопоставимы. Книжная пыль и загромождение жилого пространства с опасностью когда-нибудь быть погребенной под книгами, давно не вызывают положительных эмоций. Полжизни я прожила на коробках с книгами (всегда не хватало никаких шкафов и полок), десятилетиями я перевозила чемоданы книг, пока училась. Теперь у меня в комнате скромные три этажерки книг, в основном – с научной литературой и раритетными художественными изданиями. Все остальное, прочитав, я стараюсь отпустить от себя в пользу друзей, библиотек и читателей моего бумажного журнала.

Пусть прогресс идет своим чередом, а кризис носителя не повлечет за собой кризиса литературы!