Мастерская и ее хозяин

На днях в рамках «Авторских экскурсий по Уфе» мы с группой интернет-пользователей ходили в гости к молодому художнику Радику Мусину. Так как экскурсия проходила в формате квартирника, то все было довольно непосредственно: музыка, стихи, шампанское, расспросы художника. Но было заметно, что представления о мастерской некоторой части людей, которые впервые оказались в художественной среде, несколько разошлись с реальностью. И действительно, из последующих отзывов я узнала, что большинство представляло себе мастерскую в менее презентабельном виде – как конуру, заляпанную краской, заставленную пыльными холстами, с горячей водой в банке с кипятильником. Слов нет, существуют и такие мастерские. Но лично мне в них не очень уютно, мне по нраву минимализм, пустые пространства и чистота. Посетители этой мастерской не учли, что Радик – художник актуальный, хотя и работает с акрилом и холстами тоже, но все-таки это несколько иной тип мышления, ощущения себя в пространстве. Вообще, самая минималистичная мастерская в Уфе, бесспорно, у Рината Волигамси. Стол, компьютер, еще один стол, мольберт, полки для холстов, все остальное – пустота комнаты. Никаких украшательств в виде старых утюгов, африканских масок, оригинальных вещичек, от количества которых рябит в глазах у посетителя мастерской.                                                                                                 

В обширной статье Юрия Молока «Мастерская в раме искусства» пишется: «Чужие вещи в мастерской говорят о многом. Они не только выдают личные пристрастия художника – у Сезанна хранился этюд Делакруа, а Дега больше всего дорожил своим Энгром – они знаки личной памяти искусства, по которым, вероятно, можно было бы составить его родословную. Чужая вещь может и прямо войти в другое произведение, как офорт Рембрандта в автопортрет его ученика Арта де Гельдера или японская гравюра - в натюрморт Павла Кузнецова».

В постмодернистскую эпоху чужие вещи в мастерской не говорят ни о чем, кроме плюшкинских пристрастий владельца мастерской. Материал актуального художника не в окружающем пространстве, а в том ящике, для которого достаточно одного небольшого стола – в компьютере. Ну, и в собственной голове, конечно.

Иначе говоря: взаимоотношения художника и публики в наши дни сильно изменились, и в реальности художник – уже не бедный бородач в блузе и беретке с кистью в руке, а вполне преуспевающий человек за монитором (и вовсе не обязательно мужчина). Но представления по-прежнему сильнее.