Ревизоры разбирались с голодовкой уфимских медиков

«Скорая помощь» Уфы оказалась в центре скандала еще летом, — тогда-то глава республики и дал распоряжение Контрольно-счетной палате срочно проверить, как обстоят дела в этом учреждении, — но апофеоза эта некрасивая история достигла в последние дни. Некоторые медики объявили голодовку (как сообщали российские информагентства 16 сентября, количество голодающих достигло 18-ти), но не прекратили работу. Их требования касаются зарплат, надбавок и условий труда, но разобраться в этом непросто. На фоне продолжающейся голодовки члены коллегии Контрольно-счетной палаты и представители ряда министерств и ведомств собрались, чтобы объявить о результатах проверки. Глава КСП Салават Харасов предупредил еще за десять минут до начала заседания, что сенсационных разоблачений не будет:

— Ужасных вещей, которые будоражат общественность, в отчете нет. Да, у руководства станции «скорой помощи» нашлись ошибки, просчеты, к ним есть некоторые претензии, но и не более того. Понимаете, некоторые вещи, в которых сегодня обвиняют руководителей «скорой», просто невозможны: условно говоря, ну не может главврач забрать себе деньги, предназначенные для медсестры... Мы видим попытку определенных лиц вызвать общественное недовольство любым способом. Эти приезжие профсоюзные деятели, инициаторы акции, работали во многих регионах, и везде — недовольство, голодовки... Это переходит уже в фазу политической борьбы. А что дальше? Они пойдут в другие больницы, в районы?..

На этой «оптимистической ноте» заседание началось; позже межрегиональный профсоюз, инициировавший протестную акцию, и вовсе предстал перед журналистами в роли «тайного общества». Так назвал его главврач уфимской «скорой помощи» Марат Зиганшин, рассказывая об истоках конфликта: по его словам, подобный сценарий уже реализовывался в медучреждениях Ижевска, Казани и некоторых других крупных городов.

Что же конкретно установила проверка контрольно-счетного органа?

Из доклада ревизора следовало, что финансовое положение «скорой помощи» пошатнулось из-за ее перевода с прямого бюджетного финансирования на обеспечение через Фонд обязательного медицинского страхования. Во-первых, многие требования и нормативы стали строже: например, оказалось, что из штатного расписания нужно устранить медсестер, но руководство станции решило не расставаться с проверенными кадрами и оформило это через коллективный договор. Во-вторых, «скорой» банально стали выделять меньше денег: «единица оказания медпомощи» в понимании ФОМСа и бюджета республики стоит по-разному, и эта разница обошлась учреждению в недополучение 70 миллионов рублей. Что-то (например, дорогостоящие выезды психиатрической бригады) страховые организации и вовсе отказались оплачивать, как сказано в докладе – «без объяснения причин» (вот вам и еще недостаток 3,4 миллиона рублей только за три месяца). Проще говоря, денег у бюджетного учреждения стало меньше, а финансовых требований к нему — больше (например, по новым правилам пришлось урезать стимулирующие надбавки, чтобы поднять базовые). В итоге именно это, по мнению ревизоров, привело к тому, что «уровень среднемесячной заработной платы... снизился, в связи с отменой повышающих коэффициентов водителям, снижением доплаты за работу всем категориям работников в ночное время, что явилось причиной массового недовольства работников учреждения». А дальше на сцену выходит профсоюз... Да, кстати: неправомерные (по мнению ревизоров) премии и надбавки для главврача тоже обнаружились (сейчас они возвращены в кассу учреждения), как и некоторые другие недочеты и неудачи — таковой явился, кстати, и разрекламированный в газетах опыт с аутсорсингом машин «скорой», — но всё в относительно скромном масштабе: о каких-либо уголовных делах даже речи не идет.

Разобравшись с причинами экономических проблем, члены коллегии начали выяснять, каковы же причины голодовки: главврач подчеркивал, что временные сбои с оплатой труда в целом удалось ликвидировать. Тем более администрация Уфы уже приняла решение выделить на это дополнительные средства, поскольку такие ЧП происходят не каждый день. Более того, руководитель учреждения утверждает, что среди голодающих есть люди, чья среднемесячная зарплата превышает 40 тысяч рублей («Даже у нас таких нет в КСП!» — удивлялись ревизоры): по его мнению, мы наблюдаем просто «политтехнологическую» акцию без конструктивных мотивов, «они, наоборот, расстроены будут, если их требования выполнят». Глава горздрава Уфы Альфия Авзалетдинова тоже утверждала, что главная задача бунтовщиков — «поставить вопросы, а не решить».

Можно сказать, что мнения всех выступавших, — исполняющего обязанности министра здравоохранения Александра Афанасьева, главы профильного комитета Госсобрания Николая Никитина, представителей других ведомств, — в целом совпали. По крайней мере, тех, кто изложил бы другую точку зрения, в зале не оказалось. Чиновники говорили о «спланированном конфликте». Правда, Салават Харасов подчеркнул, что нельзя списать всё только на «влияние извне»:

— У руководителя медучреждения зарплата растет быстрее, чем у простого сотрудника. Это мы часто наблюдаем, часто обсуждаем в этом зале: недавно только говорили о ситуации в Иглинской ЦРБ. Пока есть такая разница — в коллективе будет сохраняться недовольство, а значит, могут повторяться такие конфликты. Кроме управленческого аппарата, есть и простые врачи. О них не забывайте.