Путешествие в сердце Пармы

В прошлом году я осуществил одну свою давнюю мечту: съездил на север Пермского края, в чудесный, сказочный город Чердынь (ударение на первом слоге), а также изрядно помотался вокруг да около. Самая крайняя северная точка — поселок Ныроб. Видел много чего и даже более. И подумал, что народ у нас ничегошеньки не знает о пермских землях, а между тем, жители Башкирии, упоенные местечковым шовинизмом, считая, что у нас всё самое-самое, и не подозревают, что есть у соседей.

800 километров на машине на север — и вы совсем в других краях. Там, где, по словам классика, «земля закругляется».

Я вообще люблю север. Тяга к северу, видимо, удел избранных. Это непонятное и не до конца осознанное. По сравнению с тягой к теплым морям, на север тянет не так уж много людей. Но они есть, и я один из них.

Прочитав книгу Алексея Иванова «Сердце Пармы», я понял, что ехать просто так в Пермь на фестиваль «Белые ночи» неинтересно, нужно ехать дальше, на север, покуда есть дороги, а Земля не начнет закругляться. Вот и поехал я в Чердынь. В начале июня 2013 года я выехал и Уфы и отправился по Бирскому тракту на север.

Первым на моем пути стал удивительно уютный городок Бирск, которому в этом году исполняется три сотни лет. Всего 90 километров от Уфы — и вы погружаетесь в патриархальную среду уездного города над Белой Воложкой или Белым Итилем, притоком красного Чулмана-Камы, о котором речь впереди.

Пустые дороги Башкирии пролетают быстро. Взгляду зацепиться не за что. Красивые цветные крыши, поля, поля…

Через 250 километров от Уфы проходит граница Пермского края. На границе можно не ставить никаких стел и знаков, соседний регион угадывается безошибочно — все поля здесь поросли молодым березняком.

Вскоре дороги местного значения выводят на Московский тракт, ведущий от Екатеринбурга в Пермь — тот самый знаменитый Екатерининский Великий Московско-Сибирский тракт.

И вот я уже в Кунгуре, еще одном старинном уездном купеческом городке, раскинувшемся на берегах реки Сылвы. Это уже Средний Урал. Рядом находится Суксун — поселок, в котором когда-то изобрели самовар.

Этот дядька встречает вас у въезда в Кунгур. Не красавица с караваем и чак-чаком, но свое реальное и одновременно суровое. Увидев его, я ясно почувствовал дыхание Пармы.

В Кунгуре я познакомился с новой реальностью, которая меня потом не отпускала на всем пути следования по Пермской земле: в каждом городе и городке — большая, малая ли, но зона. Исключением была лишь Чердынь, божий город. Но не буду забегать вперед.

Кроме зоны, Кунгур известен своей огромной ледяной пещерой. Возле нее построен целый комплекс, и в пещеру ведет не портал, а обычная дверь. Все-таки сто лет водят сюда людей за деньги, и все давно стало утилитарно, освещено и осенено лазерным шоу за отдельную плату. Хочется, конечно, сходить на экскурсию, но задерживаться я здесь не стал, резонно полагая, что все это заслуживает отдельного рассказа, а впереди столько всего еще ждет!

А вход в пещеру напоминает вход в гламурное картофелехранилище.

В целом же Кунгур-городок оставляет впечатление грустное, впрочем, как и большинство провинциальных, подобных ему населенных пунктов.

520 километров от Уфы по местами прекрасной дороге, обозначенной даже как магистраль, и вот я уже въезжаю в столицу Прикамья — город Пермь.

В Перми я никогда не был и с удовольствием посетил этот город-миллионник. В подтверждение чего спустя пару недель мне пришло письмо от местного ГИБДД.

Пермь напомнила мне чем-то Самару, чем-то Казань. Уфу мало. Типичный губернский город, Пермь долгое время тягалась с Екатеринбургом за статус первого в регионе города. С той поры сохранилось множество присутственных зданий. Ныне видно, что город бедноват и на покраску фасадов денег не выделяют. Как в том анекдоте про нового русского в Эрмитаже — чистенько тут у вас, но бедновато.

А это речной вокзал, пятница, и народ изволит отправляться на экскурсию.

В Перми интересно решена проблема передвижения велосипедистов по центру города. Вдоль бордюра выставлен на анкерах ряд фишек. Впрочем, по этому проходу никто и не думает ездить, поскольку неудобно.

В Перми я тоже не стал задерживаться, так как столица Прикамья заслуживает также отдельного рассказа.

И ей в этот раз было вообще не до меня. В Перми был в разгаре фестиваль «Белые ночи», и подобных мне зевак было видимо-невидимо. Прогулялся по набережной и посмотрел, как готовится отвалить от стенки причала прогулочный теплоход. В очередной раз, как завороженный, прилип взглядом к великой реке Каме, реке, на которую я люблю смотреть. Почитал оптимистичную надпись о счастье, которое не за горами, и подумал: а ведь, хотя и не за горами, надобно торопиться.

Далее меня ждал пустынный и вытянутый подобно стреле сквозь Парму Соликамский тракт.

Следующим от Перми был город Березники. Хотя, конечно, кроме знаменитого уже теперь на всю страну провала, он ничем не знаменит. Живет за счет монстра «Уралкалий», и неизвестно — кто кого главнее.

Однако, если переправиться по мосту на другой берег Камы, то вы попадете в село Усолье, где находится усадьба былых властителей Прикамья — Строгановых. Здесь и палаты, и храм с резными кирпичными узорами. Можно полюбоваться и панорамой индустриального пейзажа Березников, вся жизнь которых подчинена индустриальному молоху. Здесь история в желтых солнцах одуванчиков, на том берегу — пыльная индустрия. А между ними течет её величество пермская царица Кама, она же татарский Чулман.

Когда я приехал в историческую среду Усолья, где находится резиденция Строгановых, здесь царил небольшой переполох. Стояли ряженые казаки, и, о, чудо, из автомобиля неслась песня в исполнении казачьего хора. Казаки были самые настоящие. Здесь было и телевидение, и ГИБДД, все говорило о том, что ждали приезда какого-нибудь местного властителя второго или третьего эшелона. Походил, полюбовался и позавидовал. Все-таки XVII и XVIII века — это не наши гнилушки столетней давности. А Строгановы жили, судя по всему, широко, с размахом.

На этом первая часть повествования заканчивается, предлагаю перейти к просмотру фотографий.

Сие есть аутентичные казаки. У них даже в машине не Елена Ваенга, а казачий хор!

Одна из многочисленных грандиозных каменных церквей Прикамья. Видимо, была домашним храмом людей, придумавших Ермака.

Есть барокко Нарышкинское, а это, судя по всему, Строгановское.

Сирины на фоне индастриала. В этом есть какая-то рифма!

Там еще было много чего. Одно созерцание красной воды могучей Камы стоило всех потраченных километров.