Как герои-летчики из Уфы посадили самолет без двигателя

Уфимский экипаж смог посадить самолет ТУ-134 с вышедшим из строя двигателем, в который попали птицы, и сохранить жизнь всем пассажирам. Это произошло 23 года назад, в конце лета 1996 года в Анапе.

А вспомнилась эта история в связи с очень похожим событием — две недели назад в Подмосковье в двигатели самолета тоже попали птицы, и он сел на кукурузное поле. Однако сейчас в прессе много пишут об этом, лётчиков хотят представить к правительственным наградам, а тогда газеты и информационные агентства не гудели, как в наши дни. Летчики считали, что они просто выполнили свою работу.

«Электрогазета» пообщалась со штурманом первого класса Салаватом Хабировым, летевшим в тот день, 23 года назад, на ТУ-134. Он рассказал, как это было.

Это случилось 23 августа 1996 года. В 14.25 из анапского аэропорта «Витязево» взлетал борт 65028 для выполнения рейса 5738 в Уфу. Рейс выполнял уфимский экипаж — командир Владимир Былда, второй пилот Константин Бузанов, штурман Салават Хабиров и бортмеханик Пётр Филипов.

Когда самолет только отрывался от земли, по взлётной полосе пролетала стая бакланов. Эти птицы мигрируют возле моря, их совершенно не пугают взлетающие самолёты.

Один из бакланов попал в левый двигатель. Турбина самолета спереди работает как пылесос: птицу затягивает в лопасти. От удара лопасти деформировались. Двигатель полностью разрушился и высыпался на землю из самолёта, как из пустой бочки. Еще одни баклан застрял в стойке шасси, третий просто ударился об обшивку самолета и погиб.

— Мы взлетали в сторону моря. Самолет был полностью загружен, — вспоминает Салават Хабиров. — На борту находились 76 пассажиров, баки были доверху заполнены топливом. Взлетная масса машины составляла 47 тонн. Едва мы оторвались от земли, как самолет стал терять скорость и высоту. Мы поняли, что одного двигателя у нас нет. Пришлось принимать экстренное решение.

Для того чтобы оставаться в воздухе, необходима определенная скорость и постоянный набор высоты после взлета. А с одним двигателем это нереально. Технические возможности одного двигателя не позволяют самолёту долго держаться на лету. Посадить такую махину на море невозможно, мы сразу ушли бы под воду. Нужно было разворачиваться и возвращаться в аэропорт.

Если бы экипаж вовремя не принял правильного решения, то еще пара секунд и самолет затонул бы рядом с аэропортом «Витязево». Чтобы не упасть, было решено прекратить набор высоты и перевести самолет в горизонтальный полет.

— Некоторое время мы шли над морем на бреющем полете, чтобы разогнать самолет, — продолжает рассказ Салават Хабиров. — Это осложнялось тем, что у нас были выпущены закрылки и шасси. После того, как необходимая скорость была набрана, мы их убрали, развернули самолет и вернулись в аэропорт «Витязево». За это время связались с диспетчером, доложили, что идем на аварийную посадку. Нас встречали пожарные машины. Когда мы заходили на посадку, на земле горела трава, воспламенившаяся от остатков нашего выпавшего двигателя.

Тот полет длился 18 минут, но он показался нам вечностью. Я до сих пор храню, как талисман, обуглившиеся титановые лопатки из двигателя, которые подобрал на взлётной полосе.

Когда после посадки стали разгружать багаж, то увидели, что многие сумки — полиэтиленовые, дерматиновые — просто расплавились, потому что багажный отсек находится в задней части, рядом с двигателем. Вещи из сумок высыпались на пол. Нам повезло, что после разрушения двигателя в самолете не возник пожар. Если бы огонь с двигателя перекинулся на конструкции, то у нас не было бы возможности развернуться в сторону берега и приземлиться.

Пассажирам во время полёта мы не объявляли о возникновении нештатной ситуации. Они даже не поняли, что происходит. И вечером, когда мы сдали самолет и пришли в гостиницу, чтобы переночевать, вдруг увидели толпу пассажиров нашего самолета, которых селили на ночь. Но почему-то с них брали плату за заселение. Увидев людей в форме, пассажиры окружили нас и стали возмущенно спрашивать — почему произошла задержка рейса и почему их заселяют за деньги. Видимо, администрация аэропорта проинформировала людей очень скупо, сообщив, что рейс задержан по техническим причинам. Мы объяснили людям, что все они сегодня могли утонуть в море либо сгореть в самолете, и нужно радоваться тому, что их сейчас селят в гостиницу, даже за деньги. Но потом всем экипажем мы отправились в кассу и поинтересовались — почему такое происходит. В итоге деньги пассажирам вернули, и ночевали они бесплатно.

На следующее утро нас вывезли из Анапы — и пассажиров нашего рейса, и экипаж. Я всю жизнь был благодарен судьбе за то, что мы тогда справились с ситуацией, и всё окончилось благополучно, все остались живыми и здоровыми.

В то время шумиху в прессе о произошедшем не поднимали. Была единственная публикация — в газете «Версия Башкортостана» вышла сухая, чисто техническая статья о том, что самолет сел на одном двигателе.

Мы считали, что выполнили свою работу. Люди живы — это самое главное. Нас даже никуда не пригласили, руку не пожали. Но объявили благодарность за мужество и высокое профессиональное мастерство, проявленное в сложной ситуации. Эта благодарность занесена в трудовую книжку от 13 сентября 1996 года.

Ещё выплатили небольшую денежную премию. И на этом об аварийной посадке забыли. Никто никогда у меня интервью не брал, и, услышав на днях, что летчики посадили самолет на кукурузное поле, я был удивлен, что за эту работу им собираются присвоить государственные награды, — завершает свой рассказ Салават Сафиевич.

23 августа нынешнего года, в день годовщины того случая, Салават Хабиров приехал в музей Международного аэропорта «Уфа», хотел посмотреть — есть ли там что-то о событии 23-летней давности. Но ничего не обнаружил на эту тему. Ему предложили опубликовать статью в ведомственной газете «Воздушный мост». Через день он собрал экипаж, и они пришли втроем, но без командира, которого уже нет в живых.

Люди в аэропорту — техники, пилоты, помнят об этом случае. Но не все знают — кто конкретно был в том экипаже, а узнав, восхищаются работой пилотов.

Несомненно, о подвигах нужно помнить. Уж в музее аэропорта точно должна быть информация о том событии.

Командира корабля Владимира Былды сейчас уже, к сожалению, нет в живых. Остальные три члена экипажа сейчас на пенсии, живут в Уфе, штурман Салават Хабиров — в Сипайлово, второй пилот Константин Бузанов и бортмеханик Пётр Филипов — в Затоне. Герои бывшими не бывают. И лётчики не бывают бывшими.