103-летняя уфимка читает фристайл

Нагиме Байбаковой — 103 года. Нечасто встретишь людей такого почтенного возраста. Тем более ведущих активный образ жизни. А Нагима Шарифулловна чувствует себя хорошо, ходит в гости, любит париться в бане, прядет пряжу, вяжет носки и варежки внукам и правнукам и, самое интересное, с легкостью сочиняет стихотворные импровизации. На моих глазах она, ни на секунду не задумываясь, стихами поблагодарила за обед свою подругу, хозяйку дома, в котором мы встретились, 88-летнюю Нажибу Рафикову. Она произнесла по-татарски четверостишие, которое на русский язык можно перевести примерно так:

«Спасибо тебе, Нажиба, у тебя золотые руки,

Ты приготовила замечательную лапшу.

Когда ты готовила обед, ты думала о нас,

И с твоими добрыми мыслями всё получилось очень вкусно».

Согласитесь, не каждый, даже более молодой человек, способен на такое. Дочь Нагимы Шарифулловны, Луиза Муллаяновна, утверждает, что этот своеобразный фристайл её мама практикует почти ежедневно, может придумывать стихи по любому поводу, в основном сочиняет четверостишия.

Конечно, возраст дает о себе знать. Дочь и соседи считают, что в этом году она немного сдала. Чаще ложится отдыхать, нуждается в помощи дочери, если идет в соседний дом навестить подругу. Но мне не с чем сравнить, и я с удовольствием беседовала со 103-летней бабушкой, которая подробно и увлекательно рассказывала о своей жизни в довоенные и военные годы. Она говорила на татарском, потому что по-русски она почти не понимает. Её слова переводила дочь.

Нагима родилась в 1914 году в деревне Баширово Белебеевского уезда, ныне Чекмагушевского района Башкирии. Её отец погиб на Первой Мировой войне, когда девочке не было еще и трёх лет. Появившийся вскоре отчим не церемонился с неродными детьми, и маленькой Нагиме с детства пришлось работать, работать и работать. Отчим запрещал учиться, но девочка тайком научилась писать латиницей. А дальше в её жизни был только труд. Работали в колхозе — пахали, сеяли, пололи, жали, молотили — всё это вручную. Без выходных, без денег. Зарплату не давали, только фиксировали трудодни, но спрашивали очень строго. На своих огородах приходилось работать уже ночью, после того, как возвращались с колхозных полей.

— Только голову положишь, уже вставать пора, — говорит Нагима-апа.

В 1938 году Нагима вышла замуж, в 1939 году у неё родился сын Магафур. В те времена женщинам не полагался декретный отпуск, через день-два после родов они снова должны были выйти на работу. Руководство не волновали вопросы — как чувствует себя роженица, как будет налажено грудное вскармливание ребенка и кто станет за ним смотреть.

А в начале 1941 года ее с отчимом и вовсе отправили на торфоразработки в Ленинградскую область. Мужчины вручную выкапывали пласты торфа по сто килограммов, переворачивали их для просушки, а Нагима работала обходчицей железной дороги, по которой высушенный торф вывозили к местам переработки.

Великая Отечественная войны застала их в Ленинградской области. Нагима до сих пор благодарна начальнику бригады, который смог вывести их лесами из-под постоянных бомбежек. Домой, в родную деревню добрались только осенью, односельчане уже считали их погибшими. Мужа к тому времени забрали на фронт.

Война сделала её труд вообще непрестанным. Зимой ездили на лесоповал. Мужчин к тому времени в деревне практически не осталось, лес валили женщины. В лаптях, по грудь в снегу, пилили деревья двуручной пилой.

«В караидельских лесах руки-ноги уставали,

Без отдыха работали люди.

Война заставила работать без передышки

И многих оставила сиротами».

Весной, когда вскрывались реки, стаскивали спиленные деревья к реке и самосплавом отправляли их ниже по течению к населенным пунктам. По пояс мокрые, в холодной весенней воде, люди не выдерживали. А Нагима вынуждена была работать от рассвета до заката, чтобы получить галочку за трудодень, потому что её дядя был председателем колхоза. В те времена, если родственник руководил колхозом, это был вовсе не блат, и на льготы и послабления рассчитывать не приходилось. Наоборот, с родственников спрашивали наиболее строго. Потому что, если руководителя уличали в поблажках родственникам, то тюрьма или ссылка ему были обеспечены. А желающие сообщить «куда надо» о подобных поблажках всегда находились.

В апреле 1942 года, возвратившись из такой многодневной отлучки со сплава, Нагима почувствовала неладное.

— Иду по улице, а все, кто на лавочках возле домов сидел, едва завидев меня, уходят, и передо мной остается пустая улица, — рассказывает она. — Домой зашла, а там на столе стоят детские ботиночки, которые я сыну привозила, и игрушка его лежит. Умер мой сыночек, ему чуть больше двух лет было. Даже похоронили его без меня.

Через полтора года погиб на фронте муж Нагимы.

«Воды красиво текли да текли,

Только берега не пополнялись.

Многих на войну мы проводили,

Но не всех обратно дождались».

На фронте были и три её брата — Гиляз Шарифуллин, Захиргаян и Нагимьян Гильмановы. Все трое вернулись домой, с ранениями, но живые.

После войны, в 1951 году, у Нагимы Шарифулловны от второго мужа родилась дочь Луиза. В 1953 году наша героиня забрала маму и отчима и перебралась в Уфу. Именно она ухаживала за родителями, пока те были живы.

«Птенцы белых птиц летают,

Останавливаются и встряхивают крыльями.

Когда они вместе — им весело, радостно,

А когда они разлучаются — скучают».

Работала станочницей на Уфимском домостроительном фанерном комбинате. И оттуда вышла на пенсию. В то время пенсию, заработанную в колхозе, не присоединяли к трудовой, и Нагима Шарифулловна получала всего 47 рублей. Но она никогда не жаловалась, не завидовала тем, кто жил богаче.

При Горбачеве в законодательство были внесены изменения, её пенсии суммировали, и Нагима Шарифулловна стала получать 94 рубля. Это была великая радость.

Сейчас у Нагимы-апы двое взрослых внуков — Эдуард и Александр и пять правнуков. Из своей пенсии она еще и им помогает.

«В 80 лет я бегом на базар бегала,

В 90 — в магазин через дорогу ходила,

А в 100 сил уже не хватает,

Только в окно поглядываю».

— От тяжелой работы люди не умирают, — говорит Нагима-апа, прожившая в тяжелом труде 103 года. — И от болезней не умирают. Люди умирают тогда, когда по судьбе положено. Поэтому, какие бы трудности ни встречали вас в жизни, их надо терпеливо переносить с легкими, радостными мыслями. И с людьми по-доброму нужно общаться, с чистыми помыслами.

«Много соловьиных детей летает по просторам.

Вам привет передадут они, когда сядут на окно».