В Башкирии дают деньги на воплощение идей

Как развивать инновации в Башкортостане? Проще ли сейчас стало придумать и реализовать что-то новое, чем пять-десять лет назад? Стоит ли молодым инноваторам участвовать в акселерационных программах, и какие стартапы имеют больше шансов на коммерческое воплощение? Об этом в подробном видеоинтервью «Электрогазете» рассказал начальник управления по связям с бизнес-сообществом УГНТУ Сергей Гладких.

— Инновации — это технологическое предпринимательство, когда люди делают бизнес на основе высокотехнологичной идеи. Есть много терминов в самых различных учебниках, но, все же, по большому счету, инновация — это коммерчески успешное новшество. К сожалению, у нас часто путают занятия наукой и занятия инновационной деятельностью. Наука и изобретательство — это реализованные знания в чистом виде без выхода на рынок. И есть большая разница между изобретательством и инновациями. Если изобретение не продано, оно инновацией считаться не может. Инновация начинается тогда, когда за научно-технические идеи начинают поступать деньги. 90 процентов проектов, которые у нас считаются инновационными, по факту, таковыми не являются. Большинство таких проектов представляют собой всего лишь научные разработки.

— Давайте начнем с того, что программ немного. Много лет их не было вообще, и когда они начали появляться, и о них заговорили, — создалось впечатление массовости. В Москве, Санкт-Петербурге, Казани, где инновационная структура развита достаточно сильно, таких программ больше. Но все же, такие программы у нас есть; соответственно, существует и стартап-движение. Тем не менее, большинство проектов погибает еще на начальной стадии. Человек что-то придумывает, возится со своей идеей, пытается кому-то продать. Но у него не получается — по разным причинам.

Что нужно, чтобы развивались инновации? Ответ выглядит следующим образом — не хватает бизнесменов. У нас достаточно сильная наука, но не хватает предпринимателей, которые в современных условиях способны взять идею и превратить ее в коммерческий продукт. И если мы говорим о развитии инноваций, то нам нужно в первую очередь развивать не науку, а предпринимательство. И тут возникает существенная проблема — наследие СССР, во времена которого одной из важных задач была борьба с капитализмом. А предприниматели воспринимались как злые буржуины. Это мышление (да и всю экономическую систему) достаточно сложно перестроить. Опять же, некоторые руководители органов власти и крупных компаний — это люди, которые были воспитаны еще в Советском Союзе. Они выросли с мыслью, что предпринимательство это плохо. Теперь эти люди вынуждены предпринимательство развивать — вот такой вот парадокс.

— Это действительно так. Основа экономики нашего региона — это именно нефтегаз. Второй фактор — наличие научно-образовательной среды (УГНТУ, научные центры, занимающиеся разработкой проектов, связанных с «нефтянкой»). И само собой, что таких идей в республике много. Таким образом, нефтяная тема очень значима. Впрочем, все зависит от того, будет востребована идея рынком или нет. Любой небольшой магазинчик может быть инновационным. Возникает некая новая идея, технология и дальше — все зависит от востребованности. Если вы придумаете новый формат передачи или раздел на сайте — в случае, если они будут посещаемы, то можно говорить о том, что вы создали инновацию в медиа. «Электрогазета», к примеру, — тоже инновация.

— Музейная тема мне близка — по долгу службы я занимался организацией выставки «Алиса в стране наук», разработкой интерактивного нефтегазового музея в УГНТУ, развитием направления промышленного дизайна. Именно поэтому пришла идея сделать музей, где будут собраны необычные интерьерные решения. На самом деле, сейчас недостаточно просто что-то сделать в сфере дизайна. Требования усложняются — теперь дизайн должен быть не только функциональным, но и необычным. Возьмите простой табурет — сколько возможностей по материалу, форме и т.д. Собственно говоря, инновационная деятельность как раз и предполагает, что мы смотрим на существующую проблему, придумываем, как ее можно решить по-новому и как заработать. В результате у нас возникает инновационный продукт. Музей необычной мебели — это не выставка в традиционном понимании, а скорее, творческая площадка, и ее главное назначение — стать центром креативного общения и современного промышленного дизайна.

— Намного проще. Сильно упростился доступ к информации и знаниям. Честно говоря, я не представляю, как людям удавалось изобретать что-либо 20-30 лет назад, когда для того, чтобы проверить идею, нужно было подолгу сидеть в библиотеках, ездить на конференции — и все это для того, чтобы получить одну-единственную фразу с ценной информацией. Сейчас информация общедоступна, и любые гипотезы проверяются очень просто. Кроме того, существуют развитые структуры прототипирования (которые помогают воплотить идею в железе — сделать корпус, собрать электронику и т.д.).

В результате, количество новых идей увеличивается. Если смотреть динамику количества участников инновационных конкурсов, то за последние три года эта цифра выросла в три раза. Во многом благодаря тому, что есть интернет. В случае, если у тебя возникает идея — ты просто «закидываешь» ее в интернет, и проверяешь — надо это кому-то или не надо? Делал ли кто-то подобное ранее или нет?

— Из идей — когда они только на уровне формирования — до конечной реализации, выхода на рынок, доходит только одна идея из ста. Большое количество так и остается на уровне идей. Проекты закрываются по разным причинам — технологическим, личным, рыночным. Таким образом, выживаемость не очень высокая. Это как российская, так и общемировая практика. Из стартапов инновационными компаниями становятся один из десяти-двадцати проектов.

— Первое — сесть и хорошо подумать — кому это нужно и кто за это будет платить. Некоторые люди пытаются придумать вещи, которые интересны лично им, вкладывают в свой проект душу, время, ресурсы, не задумываясь — а нужно ли это кому-то еще?

Следующий совет — подумать, надо ли вам вообще заниматься инновационной деятельностью? Жизнь «стартапера», на самом деле, сильно отличается от жизни обычного человека. В бизнесе придется работать без перерывов и выходных, жертвовать своими интересами, отодвигать личные цели и устремления. Я иногда спрашиваю у молодых авторов — «сколько вы хотите зарабатывать в месяц?» Если человек отвечает — 50-70 тысяч рублей, я советую обратить внимание на возможность построения карьеры в компании, а не на занятия бизнесом. Бизнесмен — это особый характер. Не все могут заниматься бизнесом, и это нужно понимать.

Третий совет — погрузиться в среду, почитать новости, посетить образовательные мероприятия. На текущий момент есть система поддержки инноваторов, надо просто с ней познакомиться, узнать, какие есть возможности. В частности, существует грантовая система. Немногие знают, что на изобретения можно получить средства и сделать рыночный продукт на государственные деньги. Распространенное заблуждение — чтобы заниматься бизнесом, в первую очередь нужны деньги. На самом деле, деньги сегодня дают.

— Нет. Поддержка распределяется равномерно. Либо проект нужен и будет работать, либо он не нужен. Ни в коем случае нельзя говорить, что нефтяные проекты важнее, чем, к примеру, медицинские или образовательные. Главный критерий — это не отрасль, а перспективность идеи. Если ясно, что проект будет развиваться и создавать рабочие места, положительные изменения в экономике, он получит поддержку. Вне зависимости от того, в какой сфере он находится.

— Патентование — процесс нетрудный. Документы оформляются за несколько дней, да и деньги нужно платить относительно небольшие. Но есть другой момент. Патентование, на самом деле, не всегда требуется. Ведь, патентуя свою разработку, публикуя информацию о ней, ты даешь возможность всем желающим воспользоваться этой идеей. Таким образом, патент необходим не во всех случаях. Гораздо важнее — будут ли твой продукт покупать? Есть много случаев, когда человек получает патент — а дальше ничего не происходит. Множество патентов лежат на полке, просто потому, что они никому не нужны.

— По-разному. Все зависит от того, о каком продукте идет речь. Быстрее всего запускаются интернет-проекты — здесь от идеи до запуска и проверки гипотезы может пройти две-три недели. То есть, придумал идею, запустил простой сайт, проверил востребовано или нет, — после чего уже можно развивать бизнес. В случае с нефтегазовыми проектами ситуация иная. Возникают вопросы, связанные с изготовлением прототипа, внедрением, испытаниями, сертификацией. В случае, если проект — нефтегазовый, он проходит длинный путь. От первоначальной идеи до первой продажи может пройти от двух до четырех лет. Но каждый случай на, самом деле, индивидуален.

— Давайте посмотрим на тех, кто добился успеха — крупнейшие мировые компании Apple, Facebook, либо крупные российские — Яндекс и др. Основатели этих компаний не участвовали в акселерационных программах, потому что их просто тогда не было!

Другое дело, что такие программы помогают сократить путь на разработку и на внедрение. К примеру, суть программы для нефтегазовых стартапов «Petroleum Venture», которая работает у нас в УГНТУ — именно в этом. То, что в обычных условиях занимает два года, в случае участия в программе сократится до полугода. Таким образом, если инноватор хочет сохранить время и нервы — лучше обратить внимание на программы-акселераторы.