«Башинформ». 20 лет спустя — III

В предыдущих двух частях повествования об истории информационного агентства мы охватили период, начиная с 1992 года — с момента образования РИПАБ «Версия» (предтечи «Башинформа»). Но говоря о становлении агентства, будет несправедливо не вспомнить историю газеты «Версия Башкортостана». Потому что именно «Версия» — это та «курица», которая снесла «яйцо» — «Башинформ», как написал Алексей Шушпанов в последнем, 25-м, номере «Версии».

История газеты «Версия» началась с тех памятных встреч ее отцов-основателей, что проводились в начале 90-х годов прошлого века в редакции «Горизонт» (издание ГУФСИН России по РБ). «Мы на десятилетия расписали тогда правила игры, и в результате этого мозгового штурма газета просуществовала более 20 лет», — говорит один из основателей газеты Сергей Спатар.

«Это был 90-й год. Тогда нам дали свободу — оказалось, что стало возможным создавать газеты, — вспоминает заместитель главного редактора «Версии Башкортостана» Юрий Агров (работал в «Версии» в 1990 — 1997 гг.). — Я в то время работал в газете «Советская Башкирия». Вечерами, после работы мы: Владислав Колокольников, Виктор Журавлев, Валера Пугачев, я и молодые лейтенанты МВД — Сережа Спатар, Сережа Бекасов, собирались в кабинете у Бориса Христова (редактор газеты «Горизонт») и обсуждали различные вопросы, связанные с выпуском газеты».

Главный вопрос, который вставал перед журналистами, — для кого будет предназначена газета и о чем она будет писать? «Газета затевалась в период всплеска преступности, связанного с перестройкой, с назревающей сменой строя, — рассказывает Владислав Колокольников (работал в «Версии» в 1990 — 2009 гг.) — издаваться должна была под эгидой Временного комитета по борьбе с преступностью (учредителями нового СМИ стали Временный комитет по борьбе с преступностью в БАССР и МВД РБ — прим. авт.) Отсюда и цели издания: воспитание законопослушных граждан, информирование о важнейших новых правовых актах и комментирование их, информирование о раскрытии резонансных преступлений и наказании преступников, формирование положительного образа правоохранительных органов и т.д.

Газета предназначалась для самой широкой аудитории — от школьников до пенсионеров, для представителей самых разных профессий и социальных групп, людей разного уровня образованности и т.д.»

Инициатором этих встреч был первый генеральный директор ИА «Башинформ», первый редактор «Версии Башкортостана» Виктор Журавлев. Это была его идея — создать в республике первое правовое СМИ.

Хотя первым правовым изданием «Версия» была не только в Башкирии, но и, пожалуй, в СССР. На тот момент на правовую тематику выпускался разве что ведомственный журнал «Советская милиция».

Кто придумал название газеты? Какие еще варианты названий рассматривались отцами-основателями? К сожалению, за давностью лет история самого названия забыта. Никто из опрошенных отцов-основателей газеты так и не вспомнил ее. Все сошлись во мнении, что название появилось как-то само собой. А как «Версия» стала «Версией Башкортостана» уже рассказал один из ее сотрудников Игорь Савельев.

Виктору Журавлеву, как редактору, пришлось решать самые трудные вопросы, связанные с поиском денег на выпуск новой газеты.

«По просьбе министра внутренних дел республики Анаса Хасанова (1990—1995 гг. — министр внутренних дел РБ, — прим. авт.) нам выделили несколько рулонов бумаги в городской типографии, — рассказывает Виктор Журавлев. — Но они не устраивали нас по размеру и качеству, в результате пришлось их обменять. А деньги — три тысячи рублей — я занял в МВД. Вообще вплоть до 1992 года были постоянные перебои с бумагой, она распределялась по лимиту. Каждый номер выходил с большими трудностями».

Однако Виктору Журавлеву удавалось с успехом решать все эти вопросы. Юрий Агров: «Журавлев — это наш тыл. Мы занимались творчеством, а он спину нам прикрывал. Занимался всеми финансово-хозяйственными делами, мы в них практически не вникали».

Первый номер газеты был отпечатан в июле 1990 года тиражом 50 тысяч экземпляров и распродан в киосках «Союзпечати» за два-три дня по 25 копеек.

«Мы были обескуражены таким успехом, — говорит Сергей Спатар. — Это было обусловлено тем временем, 90-ми годами. Криминальная тематика была крайне востребована. По сути, появился новый жанр детективной журналистики. Мы были первыми на этом информационном пространстве».

Виктор Журавлев: «Весь тираж разошелся на «ура», не осталось ни одного экземпляра».

Первый номер газеты — единственный номер «Версии», который вышел форматом А4. Все остальные номера до последнего выходили форматом А3 на 16 полосах.

Однако концентрация печатных СМИ на рынке в те годы была достаточно высокой. Конкурировать было сложно. «Это был такой период, когда газеты появлялись, как грибы после дождя, — вспоминает Юрий Агров. — Мы сразу начали работать по-рыночному. Сделал — продал. Если не продал — значит, плохо сделал. Мы вынуждены были держать планку, потому что могли потерять все из-за пары номеров, которые мы бы не продали. Риск был огромный. Но газета пошла. Наверное, потому, что мы сразу выбрали правильный тон — мы не смаковали кровавые подробности, стремились делать все цивилизованно, грамотно. Чернуху старались не допускать — она, конечно, присутствовала, но дозированно, и это было далеко не главное. Мы очень много материалов писали на темы нравственности: люди в этом нуждались».

«Газета пошла» очень хорошо. Чтобы успеть прибрести свежие номера «Версии», пенсионеры дежурили у киосков и просили увеличить тиражи. Но тираж «Версии» сдерживался искусственно: «Партийно-советские власти говорили: «Как это так? — вспоминает Юрий Агров. — Ваши тиражи будут выше, чем тиражи республиканских общественно-политических газет? Это политически неверно!»

Окрыленные успехом газеты, «версианцы» решили выпускать общественно-политический, правовой журнал «Версия-ревю». Из воспоминаний Владислава Колокольникова: «Сначала (кажется, в 1993 году) вышла книжка карманного формата под названием «Смерть на седьмом километре». Это был сборник лучших судебных очерков, опубликованных ранее в газете «Версия». Опыт оказался удачным, и на его основе был запланирован выпуск серии подобных сборников. Уже более солидного формата, в твердой обложке. Но, если не ошибаюсь, увидел свет только один — книга под названием «Случайный выстрел».

С ростом популярности газеты встал вопрос о расширении состава редакции. В «Версию» пришли работать молодые сотрудники. «В начале 90-х «Версия» стала ярчайшим явлением в журналистике Башкирии на фоне скучной официальной прессы, — рассказывает Татьяна Майорова (работала в "Версии" в 1991-2001 гг.) — Поэтому я была очень счастлива, когда меня, 21-летнюю студентку, после первых публикаций в «Версии» пригласили работать в штат редакции рядом с такими «зубрами», как Борис Христов, Евгений Асабин, Владислав Колокольников, Юрий Агров, Раиса Сорина, Владимир Мазин. Бесконечно признательна им за терпимость к моим юношеским «фокусам», опеку и наставничество. Основу моим дальнейшим творческим успехам заложило именно общение как с ними, так и с талантливыми журналистами в погонах Сергеем Спатаром, Сергеем Бекасовым, Андреем Васильковым, Русланом Шарафутдиновым, художником-дизайнером Ринатом Шайхуллиным, фотографом Иваном Елизарьевым...»

Нужно было решать и вопрос с новым помещением для редакции. Поначалу газета «Версия» размещалась в здании МВД: «Редакция находилась на Ленина,7 в здании МВД на четвертом этаже, — рассказывает Светлана Полиновская (работала в «Версии» в1995 — 2013 гг., с 2006-го — заместитель главного редактора газеты). — Журналисты сидели в одном кабинете с пресс-службой ведомства и газету, тогда издание МВД, делали вместе. Один стол делили два сотрудника».

В дальнейшем главному редактору Виктору Журавлеву удалось «выбить» помещение на улице Гафури, 101. Но оно требовало капитального ремонта. «Здесь, во время капитального ремонта, в цементе, кочуя из комнаты в комнату, мы провели зиму, — говорит Светлана Полиновская. — У нас не было даже туалета, мы бегали в соседние учреждения (откуда выгоняли) или даже за угол на улицу. Не работало отопление, а мороз стоял до 40 градусов. Юрий Агров, наш редактор, любил повторять: «Версия» выходит вопреки».

«Пожалуй, только «отмороженные» фанатики могли работать в помещении с отключенным отоплением, как это было с нашей редакцией, когда нас раньше коллег из агентства «Башинформ» вселили в новое помещение на улице Гафури,101 до окончания ремонта, — вспоминает Татьяна Майорова. — И при этом делать классную газету, которая в считанные часы исчезала из газетных киосков. А может, мы просто были молоды и бесстрашны, едва успевая за своим вдохновением и любовью к профессии... Нас согревало стремление быть лучшими».

В 1995 году тираж газеты поднялся с 50 до 70 тысяч экземпляров.

«Подъем, если судить по подписке и общему тиражу, шел с 1990-го до начала 2000-х годов, — говорит Владислав Колокольников. — Говорить о пике затрудняюсь. Хотя тираж говорит о популярности, это не одно и то же. Например, в начале 2000-х тираж составлял 70 тысяч экземпляров, но и до того, и позже, когда тираж был значительно меньше, «Версия» пользовалась постоянным спросом. Спрашивал об этом у киоскеров, бывая в командировках и с частными поездками в разных городах республики, были желающие выписывать ее в соседних регионах. Поэтому не считаю застоем даже период самых малых тиражей к концу существования газеты».

Темы, которые поднимала «Версия», были острыми, резонансными. «Первым резонансным делом был материал «Вместежитие» — о буднях общежития одного из вузов, о нравах его обитателей, — вспоминает Сергей Спатар. — «Дело таксистов», — материал, посвященный банде некоего Санникова, тоже вызвал большой резонанс в обществе. В очерке рассказывалось о группе таксистов, которая в начале 90-х годов жестоко убивала людей. И таких нашумевших публикаций можно вспомнить много».

Как находили темы для резонансных публикаций? «Экстрим мы тогда искали на свою голову сами — ездили на свалку брать интервью у бомжей, — рассказывает Татьяна Майорова, — кидали в колонию через ограду посылки — так называемый «грев», ездили на задержание преступников, шли в «подсадные» утки к оперативникам, брали интервью у приговоренных к смертной казни маньяков... Причем многие темы мы делали первыми, а после нас шли другие издания и удивлялись: «А мы думали, что нельзя».