Долгое эхо санкций: почему в Уфе не пройдут Всемирные игры

22 января стал черным днем для тех, кто последние несколько лет надеялся и верил, что Уфа примет World Games 2021 — XI Всемирные игры, главные и наиболее авторитетные соревнования по неолимпийским видам спорта. Собственно, по своему масштабу это мероприятие, впервые проведенное в 1981 году, уверенно приближается к сакральным Олимпиадам: так тщательна подготовка, так силен накал борьбы городов, желающих принять у себя громадную армию спортсменов, болельщиков, журналистов, политиков и общественных деятелей... Уфа более чем достойно выступала в этой борьбе последние несколько лет. Но проиграла. Почему?

Шансы нашего города могли показаться неидеальными только в сравнении с выборами прошлых лет. Тогда — например, за право принимать Игры 2017 года — соревновались действительно «монстры»: столица Венгрии Будапешт и южноафриканский Кейптаун как бы невзначай поигрывали аргументами, что имеют олимпийские объекты (оба города подавали заявку на проведение Олимпиады-2020), у Кейптауна имелся еще и козырь — проведение игр FIFA в 2010 году, а одним из решающих аргументов для победы польского Вроцлава стало успешное проведение игр UEFA. В Уфе соревнований такого масштаба, конечно, не было. Но готовность большинства крупных объектов (21 из необходимых 25), искренние похвалы высших должностных лиц мирового спорта, чьи дисциплины как раз представлены на Всемирных играх («Уфа умеет проводить крупные соревнования на высоком уровне», – заявил президент Международной ассоциации пауэрлифтинга Гастон Параш), — всё это было. Наверное, гигантская (7,5 миллиона жителей) Лима, столица Перу (и просто очень красивый город), была бы достойным конкурентом, — впрочем, власти ее участвовали в гонке куда менее активно: Уфа подготовила более зрелищные и добросовестные презентации, посылала свои делегации на заседания IWGA (организатор Игр) в Швейцарию, и так далее. Но — победивший Бирмингем?! Американское захолустье (не путать с Бирмингемом в Великобритании), маленький городок — 229 тысяч жителей, это меньше, чем в Стерлитамаке; даже не столица штата... Местная пресса занята судорожными подсчетами, сколько будет потрачено на Игры, а сколько получится отбить, и рассуждает, как теперь решать проблемы общественного транспорта.

Если сравнивать, то сравнивать нечего. «Мы видели, как они провели Олимпиаду, они доказали, что их правительство может оказать большую поддержку чему-то вроде этого», – такие слова одного из местных чиновников о России цитирует газета Alabama Local News. Сказано не без зависти. И это понятно: команду сторонников проведения игр представляют такие «могущественные» и «влиятельные» лица, как мэр городка, исполнительный директор музея спортивной славы штата Алабама, исполнительный директор бизнес-альянса Бирмингема и другие. Даже о заочной поддержке губернатора штата было заявлено в местной прессе как-то очень вскользь. Это не сравнить не только с кампанией по поддержке Уфы, в которой выступили высшие федеральные чиновники в области спорта, — а гарантийное письмо написал глава российского правительства; высшие лица региона — вспомните активнейшее участие Главы Башкирии, который сам летал в штаб-квартиру IWGA («Башкортостан отличает от других претендентов то, что здесь слажено работает команда Правительства республики и оргкомитета», — ранее отметила комиссия). Это смотрится странно даже на фоне конкурсантов прошлых лет: в скромном Вроцлаве за Игры-2017 бились члены правительства Польши. Дискуссии, которые велись тогда между Польшей и Венгрией — у кого какой номерной фонд по гостиницам, у кого стадионы в историческом центре, а у кого за городом, – тут даже не применимы: мэр Бирмингема Уильям Белл рассуждает о том, как разместить спортсменов в студенческих кампусах.

Единственное, что выгодно отличило маленький Бирмингем от миллионной Уфы — это раскованность поведения высокой комиссии IWGA. Раскованность такая, будто бы все уже решено. Если во всех городах (причем — в разные годы) риторика «приемной комиссии» была примерно одинаково-вежливо-никакой (Уфа также была удостоена той же английской вежливости: «Мы осмотрели все спортивные сооружения и посчитали, что они очень хорошо подготовлены к Играм. За эти два дня мы не обнаружили больших видимых проблем, связанных с организацией»), то в американской глубинке члены комиссии явно почувствовали себя как дома, несмотря на ритуальные извинения вице-президента IWGA Макса Бишопа за британский акцент. В Бирмингеме высокий чиновник легкомысленно шутил про местную кухню, которая может сыграть решающую роль, и даже со смехом делал намеки — «Я очень надеюсь, что выиграет команда Алабамы», — вроде как имея в виду матч по американскому футболу, на котором присутствовал (а вы что подумали?)

Конечно, там они свои. От далекой России, находящейся под санкциями, неизвестно чего ждать: вот так же избрали ее как место проведения Чемпионата мира по футболу-2018, а сейчас чемпионат вполне могут отобрать по политическим причинам (этого требуют и вице-премьер Великобритании, и немецкие депутаты, и американские сенаторы; этот вопрос всерьез рассматривают высшие органы Евросоюза). Представьте, какая головная боль для руководства FIFA, если такое случится. Нужна IWGA такая головная боль?.. Здесь, вероятно, и европейская солидарность: было бы скандалом выбрать Россию сегодня. Ну и, наконец, там, в Америке, все привычно и под боком. Бесхитростные слова президента федерации кикбоксинга США Роба Збильски так же бесхитростно цитирует Alabama Local News: «Мы базируемся в Чикаго, и Бирмингем в часе полета, это не очень затратно. К сожалению, часто американские спортсмены, которые участвуют во Всемирных играх и других международных соревнованиях, устают от долгого перелета и разницы во времени. Это влияет на нашу конкурентность».

Читатель может спросить — кто это и какое отношение он имеет к выбору IWGA, — однако в этой ассоциации решающую роль играют как раз представители 33 крупных мировых федераций спорта, которые, вероятно, и голосуют из соображений — далеко ли их спортсменам лететь. Возможно, далекая и незнакомая Россия оказывается для них не лучшим вариантом: не случайно наша страна никогда не принимала Всемирные игры.

Можно даже посочувствовать как IWGA, так и бирмингемскому мэру сотоварищи: не уверен, что властям США (и даже властям штата) эти игры будут достаточно интересны. Это не Олимпиада, которая является объектом приложения всех национальных усилий, а такой поддержки, как в России, действительно, не будет. Швейцарской штаб-квартире IWGA остается только молиться: «Хоть бы не сорвалось в этот раз», потому что в новейшей истории Всемирных Игр такое уже случалось. Стоило немецким городам Дуйсбургу и Дюссельдорфу выиграть заявку на Игры-2013, как городской совет Дуйсбурга объявил об отказе от проведения Игр (то же был вынужден сделать и Дюссельдорф): Европу как раз накрыл кризис 2008 года, не сильно сказавшийся, впрочем, на богатой Германии, — но там предпочли не рисковать. Три года спустя Кейптаун, подошедший к заветной черте — он остался одним из трех кандидатов на Игры-2017, вдруг заявил устами мэрии: финансовые прогнозы ухудшились, «наша первоочередная задача — создание благоприятных экономических условий жителям города; мы не считаем, что Всемирные Игры помогут жителям Кейптауна». Что-то подсказывает, что в маленьком и скромном Бирмингеме тоже могут — ближе к делу — вдруг вспомнить об «интересах простых горожан» — и поставить организаторов Всемирных игр в очень сложное положение.

Но это уже не наши проблемы. Об Уфе узнали и заговорили как о городе, готовом принять масштабные мировые соревнования; наши спортивные объекты получили высокую оценку, многим мировым деятелям спорта приглянулся наш энтузиазм и деловой подход. Понемногу повышаем узнаваемость в мире — и понемногу учимся. Все это было не зря: крутые игры у нас еще будут.