Уфимские эксперты защищают правообладателей

День изобретателя и рационализатора отмечают в России в последнюю субботу июня. Начало празднику было положено в советские годы - «золотой век» Академии наук СССР. Тогда его отмечали с размахом – с вручением государственных наград, присуждением званий... Сегодня былые страсти поутихли, но праздник тем не менее остался, и мы используем эту дату как повод для разговора об авторском праве – тем более что сейчас вопросам интеллектуальной собственности в России придается первостепенное значение. Так, во всяком случае, утверждают эксперты уфимского офиса Института проблем ВТО: с некоторых пор это направление в институте считается приоритетным. В канун профессионального праздника изобретателей и рационализаторов обсудим тему с директором института Вячеславом Райхфельдом.

- Вячеслав Львович, это ведь и Ваш праздник тоже? 

- Да, действительно! И я горжусь тем, что могу назвать себя изобретателем, рационализатором, пусть и с печальным опытом. В свое время я разработал роторный двигатель внутреннего сгорания, о котором написали в журнале «Наука и жизнь», после чего изобретение попросту утащили - в частности, французы. Это было году в 1978-79-м. Также для двигателя ВАЗ нами были изобретены «кулачки», которые толкали клапана: мы сделали их на базе самолетных подшипников. Это тоже украли, сейчас уже и не вспомню, кто. 

- А ведь подобное происходит и сейчас… 

- Увы!.. Но сегодня существует информационное поле, благодаря которому можно проверить, есть или нет тот патент, тот продукт, который ты изобретаешь, действует определенная методика заявления об изобретении или патенте. Мы в нашем институте как раз начали консультировать предпринимателей - и наших, и зарубежных – по поводу проведения технических экспертиз на предмет чистоты изобретений, чтобы не получилось такого, что человек приложил массу усилий, изобрел что-то, вложил деньги - и выяснилось, что это кому-то уже принадлежит. 

- И насколько востребована эта услуга? Думаю, не ошибусь, если скажу, что наши люди пока просто недопонимают, зачем надо патентовать что-то и что им дальше делать со своим запатентованным брендом, изобретением. Но раз уж во всем мире это широко практикуется, значит, в этом есть резон. Так как же объяснить соотечественникам, что надо патентовать продукт своего ума и чем грозит его непатентование?

- Культура патентования у нас действительно низкая – отчасти потому, что многие годы нас от этого отучали. И люди на самом деле недооценивают опасность той ситуации, в которую они могут попасть, повторив чью-то идею. А ведь бывают такие случаи, когда даже после нескольких лет выпуска продукции на нее может предъявить свои права - написать претензию или подать финансовый иск - другой патентодержатель и доказать свое право собственности. И компания-ответчик может попросту потерпеть крах, если иск подаст более крупная компания. Таким образом, отсутствие патентов ведет к тому, что те бизнесы, которые построены легкомысленно, будут обложены определенным процентом и не смогут потом существовать либо их просто отберут. 

- Рейдерские захваты как-то связаны с тем, что у нас зачастую не заявлены права на интеллектуальную собственность?

- Да, безусловно. Рейдерские захваты существуют там, где люди занимаются развитием экономики, бизнеса с применением новых технологий. Как только появляется новая технология, бизнес становится рентабельным – появляются рейдеры. Несовременный, нерентабельный бизнес не интересен никому – и рейдерам в первую очередь. 

- А как связаны патент в его основном значении – как документ, удостоверяющий право собственности на изобретение, - и патентная система налогообложения предпринимателей? 

- Это разные вещи. Во втором случае патент выступает как лицензия на право осуществления определенного вида экономической деятельности. А патент как свидетельство права на изобретение – это захватывающая вещь! Кровь в экономике, адреналин в организме, то, чем человек будет гордиться всю жизнь, ибо твое изобретение есть твое детище. А если за этот росточек вовремя взяться, вырастить его, дать грамотное использование, он принесет автору прибыль, а государству – налоги.  

- Что представляет из себя сама процедура патентования в вашем институте? Допустим, я что-то придумала, изобрела и хочу на этом делать деньги. Прочитала, что есть у нас в Уфе такой вот институт, и пришла к вам.

- Наш институт непосредственно вопросами патентования не занимается. Мы больше занимается защитой прав обладателей интеллектуальной собственности: если одна компания уличила другую в воровстве, обнаружился контрафакт, поддельная продукция - тут мы можем включиться, чтобы защитить интересы законного правообладателя.

- Сразу напрашивается вопрос: а что у нас подделывают?

- А подделывают все! Но преимущественно тот продукт, где существует большая массовость: фильмы, программное обеспечение, парфюмерию, медикаменты, продукты питания.

- А что патентуют?

- Уровень патентования у нас больше бытовой: рецепты блюд, к примеру, патентуют или только их названия - и если другой ресторан хочет использовать это название, он должен приобрести право на его использование. То же касается печатания книг – без согласия автора издание его произведения невозможно. 

- И что, на этом можно серьезно заработать?

- Рентабельность пока еще действительно низкая. К тому же приобретение патента – довольно дорогое удовольствие. Взять ту же техническую экспертизу, которая проводится в нашем институте: она платная. Чтобы проверить наличие или отсутствие того или иного изобретения, патента по базе данных, мы отправляем запросы в разные государства. Так что патентуют те, у кого есть на это средства и кто видит реальное приложение своей идеи: в противном случае, зачем патентовать, если это не реализовать?

- Здесь как раз-таки можно заметить, что идеи у наших людей есть, но почему-то наши Кулибины не могут поставить их на коммерческие рельсы! Что это: менталитет? Отголоски советского прошлого?

- И то, и другое присутствует, но первопричина, думаю, в отсутствии работающей законодательной базы и самой методики контроля за использованием права. Ведь, повторюсь, как считают наши люди? Если я сегодня что-то изобрету, завтра у меня это могут украсть, и доказать, что это у меня украли, никто не сможет. Да и ответственности должной за подобного рода воровство у нас нет. А посягательство на интеллектуальную собственность не что иное, как посягательство на частную собственность. 

- Но ведь Россия вступила в ВТО – а это значит, что мы соответствуем международным требованиям и в части авторского права, а они достаточно жесткие! 

- Да, но у нас это все находится на зачаточном уровне. Вступление в ВТО как раз придало импульс для более активного развития данного направления в России – и это задача государственной важности. 

- Какова, на Ваш взгляд, роль государства в развитии сферы авторского права?

- Прежде всего государство отвечает за культуру общества, за уровень его образования. На примере тех же патентов можно сделать вывод, что только с достижением определенного культурного уровня это направление станет более массовым, более доступным. Нам нужно создавать компании, которые оказывали бы помощь в продвижении идеи - допустим, некие лаборатории на базе образовательных учреждений. За рубежом, если у тебя есть идея, ты можешь прийти с ней в любой университет, обговорить и рассчитывать на помощь - в финансировании, в реализации на практике. Ведь бывает так, что человеку для претворения своей идеи в жизнь не хватает фундаментальных знаний в определенной области. Вот в Японии, к примеру, во многих предприятиях, организациях можно увидеть плакаты с надписью: «Если у вас есть идея, обратитесь к администрации, мы вам поможем». Об уровне жизни в этой стране, думаю, напоминать нет необходимости. Нам тоже нужны подобные программы – живые, работающие - эффект, уверен, будет. Специалистов опять же не хватает. Юристов, которые плотно занимались бы интеллектуальной собственностью, не то что в Уфе, - их и в Москве не так много. А они нужны – это рождает в людях, изобретателях, чувство уверенности, защищенности, а это движение вперед.  

- В Башкортостане, как Вы знаете, есть свой закон об инновационной деятельности. Причем в республике он был принят первым в России. Независимые эксперты считают, что закон хороший, а его разработчики сетуют на недостаточное финансирование, на то, что руководство республики не придает должного значения этому направлению. А ведь инновации и интеллектуальная собственность – понятия во многом взаимосвязанные.  

- Взаимосвязанные, но все же разные. Возьмем технопарк, который я планирую организовать в Стерлитамакском районе – буду либо выпускать транспортные средства, либо займусь малоэтажным строительством. Так вот, вокруг подобных технопарков образуется энное количество меньших предприятий, готовых оказывать помощь главному предприятию, делать некий вспомогательный продукт. И когда они насыщают главную компанию этим продуктом, они начинают торговать им во вне. В этом случае поддержка государства очень нужна для того, чтобы сгруппировать вместе несколько бизнесов, выполняющих одну задачу. Помощь нужна в первую очередь в оформлении различной документации – оформлении земли, к примеру, в развитии инфраструктуры – газ, электроэнергия, дороги и так далее. 

- Когда у нас все-таки будут разработаны, приняты и начнут действовать законы в сфере интеллектуальной собственности? 

- Думаю, закон в ближайшее время не заработает, поскольку закон создают под некую ситуацию. Наши же крупные компании зачастую пользуются чужими идеями, и им больше придется отвечать, нежели истребовать права.

- Однако не станете же Вы утверждать, что начали работать в этом направлении, считая его бесперспективным? И как ваш институт может повлиять на придание импульса развитию интеллектуальной собственности? 

- Сегодняшний наш разговор, к примеру, и есть один из таких импульсов! Надо почаще говорить о необходимости создавать определенные структуры, которые могут взять идею и довести ее до коммерческого завершения, юридически защитив. Наша страна все же движется в законодательную сторону, мы движемся к пониманию того, что интеллектуальная собственность - такой же продукт, как и все остальные: его можно купить, его можно продать. Не развивая это направление, невозможно развить экономику.