Время, назад, или Почему мы ускоряемся?

Перечитала Гюго. Нет, не всего Гюго, конечно. Только «Человек, который смеется». Поразили диалоги. Они такие длинные! Очень длинные. Непозволительно длинные. Один собеседник говорит по три страницы. А другой-то что в это время делает? Сидит? Стоит? Ходит? Внимательно слушает? Неужели он никуда не торопится, не нервничает? Ему не надо бежать на работу, не надо общаться в соцсетях, ему не звонят деловые партнеры? Вот жизнь была! Как медленно она тянулась! Три страницы говорит один, три страницы отвечает другой. Даже читать эти диалоги времени жалко. Хотя они, конечно, интересные, умные, отражают веяния эпохи и глубину мысли.

Сейчас так не говорят. Может быть, только профессора филологии. Или потомки эмигрантов. Слышала интересную историю в тему. На международную выставку приехал специалист из Америки, предки которого были выходцами из России, и в семье которого продолжают говорить на русском языке. Как он на нем говорил! Очевидцы рассказывают, что все окружающие рты раскрывали от удивления, когда слышали эту красивую, богатую, витиеватую речь с причастными и деепричастными оборотами. У нас, на родине русского языка, такой уже не осталось.

Сейчас жизнь ускорилась – все, что нужно, можно сказать по телефону или по скайпу, в крайнем случае, послать смс-ку, обменяться мнениями по аське, перекинуться парой фраз в соцсети. У всех айфоны, айпады, смартфоны и так далее и тому подобное. Никто не будет слушать монолог дольше 20 секунд. Да и мыслей на него не наберется. Они не успевают накопиться, потому что каждый свой шаг наиболее продвинутая часть общества описывает в твиттере.

А ведь раньше еще и письма бумажные писали. У классиков литературы в собраниях сочинений бывает по несколько томов переписки. Обычно последних томов, которые никто никогда не открывает. И они стоят на книжных полках такие новенькие, непотрепанные. А ведь кто-то когда-то ждал этих писем. Друзья или любимые. По много дней, недель или месяцев.

Например, начавшаяся в лицейские годы переписка Пушкина и Вяземского продолжалась два десятилетия. Сколько мыслей они готовы были поведать друг другу! Причем, они писали обо всем том, чем и сейчас заняты головы многих – о женщинах, о международном положении. Но как они это писали! Вот, например, строчки о восстании в Греции: «Восторг умов дошел до высочайшей степени, все мысли устремлены к одному предмету – к независимости древнего Отечества!»

Сейчас известные люди тоже ведут переписку. Например, Тимати и Киркоров ругаются в твиттере. Тимати задела «неодекватность» происходящего в мире музыки. И после того, как он матом в двух строчках высказал свои претензии Киркорову, завершил свое послание так: «Давай до свидания!» Для мыслей и слов нет времени.

В обиходе все стремятся сократить язык. И устный, и письменный. «Доброутр» на два слога и на две буквы короче, чем «доброе утро», «привет» на один слог и на шесть букв короче, чем «здравствуйте», намного быстрее написать «нра», чем «нравится», «лан», чем «ладно». А коронный «ок» все пишут в ответ на всё, с чем согласны.

Время нынче очень ускорилось. Особенно это чувствуется ближе к Новому году. Суета, все бегут, торопятся, окружающая со всех сторон реклама подстегивает бегущих, и в голову приходят мысли: «Уф-ф, уже опять Новый год! Ведь был же только что! Сколько можно?»

Наверное, время тоже может сжиматься так же, как и пространство. Пространство – раз и сжалось до точки, а потом и вовсе превратилось в черную дыру. И засасывает туда, непонятно куда. И время примерно так же. Возможно, час сначала сократится, допустим, до 50 минут, потом до 30, потом еще и еще. Все будут торопиться изо всех сил, бежать все быстрее и быстрее, говорить и писать все короче и короче. А потом, может быть, время пойдет обратно?

Помните известнейшее произведение композитора Георгия Свиридова из кинофильма «Время, вперед!»? Быстрая, волнующая, тревожная мелодия, знакомая всем по заставке телепрограммы «Время». Так вот, мне кажется, что полный вперед уже наступил. Время догнало и перегнало всё, что можно. Пора композиторам сочинять уже вторую часть: «Время, притормози хотя бы чуть-чуть!»