Цой – идеал обновленной России?

21 июня исполняется пятьдесят лет со дня рождения рок-музыканта и певца Виктора Цоя. Учитывая, что российская массовая шоу-общественность готовится встретить юбилей народного героя помпезно и широко, хочу и я добавить свою ложку дегтя в их бочку. Оговорюсь сразу, что не являюсь его поклонником и потому прошу отнестись к моим заметкам соответственно.

С детских лет нас всегда к чему-нибудь понуждали – учить уроки, слушаться старших, ходить на субботники, любить коммунистическую партию. Нам навязывали то, что мы не любили, не понимали, не чувствовали. Утверждалось, что социалистический строй – лучший строй в мире, что советский человек – это звучит гордо, что Маяковский – первый поэт по Вселенной. Спорить с этим было бесполезно, да и небезопасно. Не одно и не два поколения выросли на этих великих незыблемых принципах.

Но вот открылись шлюзы, и грянула перестройка. Внезапно ворвавшаяся в жизнь хмельная свобода закружила голову, и, казалось, все должно было бы измениться. Но изменилось ли? Люди ведь никуда не делись, они остались прежними, да и манипуляторы общественными вкусами тоже никуда не делись. И получили мы советский строй наоборот. Если раньше боролись за идею, то теперь точно также, но за денежки. Так ли свободны те, кто устремился вослед новоявленным идолам и кумирам? «Ласковый май», Гребенщиков, Высоцкий, Цой. Первая же услышанная песня Цоя вызвала во мне отторжение. Ни мелодии, ни текста, одни заклинания. И кто увидел в Цое большого русского поэта? Там и поэзии-то не видно. Хотя, если под поэзией подразумевать любой набор любых слов, тогда, конечно. Только  я – пас.

Я, лишь начнется новый день,

Хожу, отбрасываю тень

С лицом нахала.

Наступит вечер, я опять

Отправлюсь спать, чтоб завтра встать

И все сначала.

Ноги уносят мои руки и туловище,

И голова отправляется следом.

Словно с похмелья, шагаю по улице я,

Мозг переполнен сумбуром и бредом.

Все говорят, что надо кем-то мне становиться,

А я хотел бы остаться собой.

Мне стало трудно теперь просто разозлиться.

И я иду, поглощенный толпой.

Вы можете понять эти стихи? Что значит – остаться собой? С какой стати мозг переполнен бредом? Исповедь тени? Или исповедь наркомана? И то, и другое, на первый взгляд, не должно привлекать поклонников и служить примером для подражания. Но если это все же происходит, произошло, тогда вынужден констатировать следующее – падшее время выдвигает падших героев. И ничем другим объяснить феномен Цоя невозможно. В его стихах ничего не говорится о человеческом достоинстве, о красоте, о Родине, о любви – все буднично, серо, обыденно. Понимаю, человек видит мир таким, каким он отражается в его сознании. Больное сознание отражает больной мир. И это – звезда перестройки, идеал обновленной России? Кого и куда она зовет? Кого она способна разбудить пустыми призывами и заезженными лозунгами? Если уж искать звезду, то для этой роли куда больше подходит Игорь Тальков. Но о нем благополучно забыли. Так не манипуляторы ли подняли на недосягаемую высоту горделивого паренька с фанатично горящим взором? Толпе ведь все равно кому поклоняться, лишь бы новоявленный идол согласился играть отведенную ему роль. Цой – согласился. Но ведь нельзя же поклоняться так слепо? Оказывается, можно. Когда все вместе, плечо к плечу, взявшись за руки. Толпе все можно, потому что она – толпа. Никто ни за что не отвечает. Можно всю жизнь прожить в толпе. Только можно ли назвать такое прозябание жизнью? Вы бы согласились на такую жизнь? Хорошенько подумайте, прежде чем кому-либо поклоняться.

Приглашаю читателей электронной газеты принять участие в беседе по творчеству Виктора Цоя.