Башкирия: наркоманы становятся бывшими - 2

В конце июня, ко Дню борьбы с наркоманией республиканский Наркоконтроль организовал для журналистов пресс-тур по некоторым реабилитационным учреждениям, где алкоголикам и наркоманам помогают избавиться от зависимости. Сотрудники Наркоконтроля провезли нас по учреждениям, чьи методы реабилитации вызвали у них доверие и одобрение. Спасибо им за эту возможность.

Где: пригород Уфы

Программа реабилитации: «12 шагов»

Cрок пребывания: полгода

Материальная основа: самоокупаемость

Кто лечит: бывшие реабилитанты

Кого принимают: платежеспособных, согласных с укладом жизни

Запреты: алкоголь, наркотики, свидания, СМИ. Курить разрешено

Оплата: 1700 рублей за сутки. При хорошей заполняемости часть реабилитантов принимают бесплатно

— Это бывший наркоман Степа, если нужно, он вам все о себе расскажет, — таким заманчивым предложением встречает нас Кирилл, руководитель НАН. Микроавтобус с журналистами на повороте в пригород ждут «Лэнд Крузер» и еще одна представительная иномарка. Сотрудники НАН приехали из офиса на проспекте Октября, где у них амбулаторная реабилитация, и препровождают нас в «стационар» — основательный особняк в элитном пригородном поселке. Время ближе к обеду, занятий пока нет. В огромной кухне внизу шумит вода, гремит посуда и разносится огуречный аромат. Дух, в целом, западный. Открытость, улыбки. Правда, откуда-то раздается возглас типа «опять понаехали», но остальные только смеются. Свобода слова, в конце концов. На стенах кругом рисунки и надписи о смысле жизни. Общие занятия проходят в прекрасной светлой комнате с окнами от пола до потолка.

«12 шагов» — система, поверхностно известная практически каждому.

— Ее любят пародировать, в комедиях часто встречается: здравствуйте, меня зовут так-то, я алкоголик или наркоман, ура, и все хлопают. Как смешно. Между тем систему придумали бывшие алкоголики и наркоманы, поэтому она так эффективна, — рассказывает Степа-большой, тот самый, обещанный Кириллом. — Из других мест люди неподготовленные выходят и срываются. А тут нас в ходе реабилитации испытывают, — в сущности, Степа имеет право говорить о преимуществах: ведь он выкарабкался именно по 12-шаговой лестнице.

Могучий Степан чем-то похож на богатыря Алешу Поповича из одноименного мультфильма. Второй собеседник — Степа-другой, тоже сотрудник НАН, изысканный молодой мужчина. Заподозрить этих импозантных и пышущих здоровьем людей в употреблении запрещенных веществ можно, только обладая извращенной фантазией. О том, что это было, ребята доложили, не моргнув глазом. Они научены не забывать и отрицать, а понимать и анализировать. «Я раскопал свою душу до дна и донышко выскреб дочиста», — подтверждает Степа-большой. «Надо понять, что с тобой не так, откуда у тебя склонность к зависимости», — вторит Степа-другой. Их истории в чем-то похожи, так как они оба были опекаемыми детьми состоятельных родителей. Несколько лет назад Степаны прошли реабилитацию в НАН и остались сотрудничать. Может, это их 12-й шаг: «кто-то помог тебе, ты помоги другому».

— Вот, например, один из наших инструкторов, — Степа показывает на заскочившего в комнату паренька. — Мы не знаем, как его фамилия, где он живет, кто он вообще. Просто приходит занятия проводить, помогает. Анонимность полная даже тут.

То есть инструктор тоже из «бывших» и приходит освобождать следующую партию зависимых. Разговаривать с НАНовцами легко и увлекательно, поэтому разговор заходит далеко.

— Да у нас в стране героина-то и нет уже почти, — Степа-большой пресекает мои рассуждения о видах на урожай мака в Афганистане. — Понимаете, у наркомана вся проблема в его голове. Мы тут шутим: если вдруг обнаружится, что линолеум «вставляет», наркоман тут же придумает способ, как его употребить. Ему все равно что.

— Героин отняли — появился дезоморфин, отнимут дезоморфин — придумают еще что-нибудь, — качает головой Степа-другой.

— Как вы относитесь к возврату принудительного лечения? Если бы с вами так в свое время?

— А хорошо бы. Еще лучше, чтобы уголовная ответственность была, как на западе, с выбором — в тюрьму или в реабцентр.

Где: в дачной местности около поселка Юматово Уфимского района

Программа реабилитации: методы современной психиатрии и наркологии

Cрок пребывания: от двух до шести месяцев

Материальная основа: финансируется бюджетом республики

Кто лечит: врачи-наркологи, психологи

Кого принимают: пациентов по направлению наркологического диспансера

Запреты: алкоголь, наркотики. Разрешено курить и видеться с родными

Оплата: бесплатно. Пребывание на коммерческой основе стоит 1500 рублей за сутки

Единственный в регионе и один из трех оставшихся в России государственных реабцентров. Рассчитан на 70 мест, и они никогда не пустуют. Летом очереди приходится ждать две-три недели, зимой полтора-два месяца. Шесть гектаров, три здания, пятьдесят сотрудников, в основном не медики, а обслуживающий персонал, объясняет заведующий реабцентром Азат Сагидуллин: «Реабилитация - отрасль очень энергоемкая». Реабцентр не выдает больничных листов (тем более их не выдают общественные центры), и прибывшие на лечение должны улаживать эту проблему сами. Впрочем, проблем особо нет — большей частью реабилитанты безработные.

Народ потихоньку появляется в холле, без эмоций рассаживается на скамеечках. Помещение чисто вымыто, кругом порядок. Но запах трущоб, запах нищеты не вышибить ничем. Азат Феликсович напоминает журналистам, что по закону снимать лица реабилитантов запрещено. Именно поэтому интервью на телевидении с ними записывают «со спины» или закрывают лицо «квадратиками», меняют им имена. Кругом стоят врачи в белых халатах. Чувствуется четкое разделение — врачи и пациенты. Под надзором общение не клеится. К нам проявляют интерес только две симпатичные подвижные девушки. В глазах любопытство: они явно рады внезапному развлечению и новым людям. Но не все выглядят столь перспективно. Мужчина с голубыми глазами смотрит, но как будто не видит и не слышит. Хотя степень «восстановленности» его облика говорит о том, что он находится здесь приличное время. «Дезоморфин?» Врач неопределенно кивнула. У одной из девушек, как выяснилось, девять лет наркомании.

Другая точка съемок — арт-терапия. На столе разложен большой изрисованный лист ватмана. Девчонки шустро хватают карандаши и ищут, где почиркать. Вокруг усаживаются остальные, и доктор поясняет: рисуя, реабилитанты изживают все негативное. Рисунками увешаны все стены. Большинство словно созданы детьми: взрослые люди рисуют, как детсадовцы. Впрочем, наличие таланта и владение техникой здесь не нужны. Врач рассказывает, что у каждого есть альбом с личными рисунками. «Можно взглянуть на ваш?» — наклоняюсь к голубоглазому. Пока он поворачивает голову и открывает рот, доктор уже сообщает, что альбомы в комнатах и их не принято показывать посторонним. Я вспомнила эту картину, когда в НАНе Степа-большой вспоминал об арт-терапии: «Дело это замечательное. Но только полгода спустя. А то у человека, может, четвертый день трезвости, он еще в прострации, а ему картинки рисовать дают. То же самое с гипнозом», — высказался он как человек, несколько раз побывавший в Юматово.