Не ходил бы ты, Ванек, во солдаты...

1 апреля в России начался очередной призыв в армию. Для многих российских семей - это сильная головная боль и большая проблема. Почему же россияне не хотят, чтобы их сыновья  служили в той армии, которая существует сегодня? Почему до сих пор  в России сохраняется архаичный  военный призыв, от которого уже отказались почти все страны "восьмерки"? И почему до сих пор в таком огромном государстве не создана профессиональная боеспособная контрактная армия?

Попробуем вместе поразмышлять над этими вопросами, обращаясь к комментариям генерала-полковника запаса, заместителя председателя Комитета Государственной Думы 2-го и 3-го созывов по обороне Эдуарда Воробьева и полковника в отставке, члена Академии военных наук РФ, доктора технических наук, профессора, заведующего лабораторией военной экономики Института экономической политики Виталия Цымбал. Мнения экспертов опубликованы в издании "Независимое военное обозрение".

Психологический момент нежелания молодых служить в армии понятен: это дедовщина, реальная перспектива подвергнуться в течение года службы унижениям, издевательствам, а возможно даже и перспектива  быть искалеченным, а то и убитым. Просто так. Ни за понюх табака. Таких примеров много, и далеко ходить за ними не надо.

Но есть еще и экономический момент. Эксперты считают: "При средней зарплате  по стране порядка 19 тысяч рублей в месяц и возможности "зарабатывать" в армии всего лишь 500 рублей в месяц (денежное довольствие) плюс три тысячи рублей в месяц (другие виды довольствия), каждый военнослужащий (его семья) теряет за год службы  примерно 186 тысяч рублей.  А семьи всех служащих по призыву потеряют около 130  миллиардов рублей. Конечно же, это обстоятельство (наряду со страхом перед "казарменными" преступлениями) толкает призывников и их родителей на поиск "услуги" по освобождению от призыва."

Эксперты так обозначили экономический интерес тех, кто "облегчает" получение освобождения от службы в рамках закона, и тех, кто делает это вопреки законодательству. "При общем количестве  призывного контингента величиной три миллиона человек, рассылалось около 1,4  миллиона повесток. То есть по разным причинам (в том числе коррупционным) из этой рассылки выводилось 1,6 миллиона лиц призывного возраста. Если из 1,4 миллиона человек, получивших повестки, необходимо призвать половину, то это значит, что вторая половина, то есть 0,7 миллиона, по каким-то причинам (тоже, возможно, коррупционным) будет освобождаться от призыва. В сумме количество лиц призывного контингента, избежавших призыва в период призывной кампании, доходит до  2,3 миллиона. "Услуги" по освобождению юноши от призыва, оказываемые медиками, юристами и работниками военкоматов, оцениваются (по данным военной прокуратуры, фонда ИНДЕМ и журналистским расследованиям) величинами от 300 и более тысяч рублей в мегаполисах до 30 тысяч рублей на периферии.

Принимая в среднем величину взятки, равной "всего лишь" 60 тысячам рублей для каждого избежавшего призыва, можно вычислить сугубо ориентировочное значение криминогенного потенциала: в 138 миллиардов рублей. Так оценивается предельная суммарная заинтересованность коррупционеров. Таким образом, общество подвергается двусторонним поборам.

Экономя на выплатах военнослужащим по контракту достойного денежного довольствия, государство фактически как бы изымает эти средства из бюджетов семей, отдавших солдата в армию. Это наиболее обездоленная часть общества. Одновременно коррупционеры отбирают у других, более обеспеченных граждан, пользующихся противоправной "услугой", приблизительно такую же сумму, которая потребовалась бы для добровольного комплектования армии".

Что же предлагают военные эксперты для решения этой проблемы?  Они считают: "В первую очередь, имеющиеся в наличии и резервные средства надо направить на снижение напряженности в гражданском обществе, где она вызвана принудительным призывом и нанесением ущерба, особенно малоимущим семьям, в виде недополученного за время службы дохода или, иначе говоря, "призывного налога".

Среди военнослужащих, проходящих службу по контракту, в первую очередь, офицеров; напряженность в их среде обусловлена социальной несправедливостью оплаты приблизительно равного ратного труда и ущербностью всех видов обеспечения.  К этому примыкает напряженность среди военных пенсионеров".

Резюмируя сказанное, эксперты предлагают: "Для снижения напряженности в обществе следует, прежде всего,  повысить привлекательность военной службы любого вида (по призыву или по контракту) и минимизировать ущерб военнослужащих, их семей.

Это значит, что денежное довольствие военнослужащих, попадающих в регулярные войска (после начального обучения и принятия присяги), следовало бы поднять до средней зарплаты в стране, чтобы семьи большинства военнослужащих не несли дополнительное бремя "призывного налога".

Но военные эксперты считают, что "средств на это у государства маловато. Да и расход будет неэффективным. Боеспособность войск и безопасность военной службы практически не возрастут. Обществу этого не надо". Поэтому "для решения проблемы надо уточнить само предназначение военной службы. А потом уже думать о вознаграждении за ее несение".

"Но главное - поднять способность войск решать военные задачи мирного и, если понадобится, военного времени. А значит, надо пересмотреть назначение службы по призыву, поскольку в тех воинских частях, где большинство служит (после начального обучения) менее  одного года, боеспособность низка. По оценкам специалистов Главного управления боевой подготовки, нынешняя боеспособность служащих по призыву более чем вдвое уступает боеспособности армии, укомплектованной по контракту. Ведь военнослужащие, добровольно и осмысленно подписавшие контракт, стремятся стать профессионалами и имеют возможность за время службы повышать свое мастерство. Следовательно, для обеспечения той же и даже большей боеспособности строевых частей "нового облика" в той структуре, какую предполагалось иметь до последнего времени, достаточно иметь в регулярных войсках не 700 тысяч солдат и матросов, служащих по призыву, а всего лишь 350 тысяч добровольцев-контрактников".

Конечно, армия необходима для обеспечения безопасности страны, но в том виде, в каком она существует сейчас в России, ее боеспособность вызывает сомнение.  И не только у экспертов.

Непонятно, почему же так медленно идет реформа российской армии, начатая еще Борисом  Ельциным? И что надо сделать для того, чтобы юноши России выполняли свой патриотический долг без страха и упрека?