«Очнулся в госпитале»: участника СВО из Башкирии атаковал беспилотник

Участник СВО из Учалинского района с позывным «Ковш» получил тяжелое ранение под Авдеевкой. Матери бойца сообщили, что сын погиб. Женщина ждала, когда привезут тело. Однако вскоре все разъяснилось, она сразу же поехала в военный госпиталь в Санкт-Петербург и увидела живым своего сына. После ранения прошло более года, постепенно бывший военнослужащий поднимается с инвалидной коляски и пробует ходить.

Съемочная группа «Учалы ТВ» побывала дома у военнослужащего с позывным «Ковш» и побеседовала с ним и его мамой Ириной Алексеевной.

Участник спецоперации подписал контракт на военную службу в сентябре 2023 года. После девятого класса он поступил в училище и выучился на тракториста.

— В детстве был непоседливым, непослушным мальчишкой. Но по дому всегда помогал, в огороде грядки делал, полол. В армии был примерно полгода (служил на Сахалине в радиоразведке), потом ему сделали операцию на позвоночник — удалили грыжу. Работал водителем, — поделилась мама бойца. Она рассказала, что когда началась спецоперация, сын сказал, что собирается подписать контракт.

— Думай сам. Как решишь, так и будет. Конечно, очень переживала. Подписал контракт 27 сентября — в мой день рождения. Такой неожиданный был подарок… — не могла сдержать эмоций Ирина Алексеевна.

Военнослужащий некоторое время был в учебке, потом отбыл в Херсонскую область. Оттуда было несколько звонков. В первые числа декабря «Ковш» вместе с сослуживцами оказался во фронтовой полосе.

— В зоне СВО ничего сложного не было. Участвовать в военных действиях было нестрашно, — ответил на вопросы корреспондента участник боевых действий и сказал, что каждый отправляющийся на передовую сам себя подготавливает, как может. Он признался, что вместо талисмана у него были иконы, которые нашел в зоне боевых действий.

— В первое время мы учились заряжать и разряжать магазины в автоматах. Нас учили стрелять, работать в «двойках», «тройках», оказывать первую помощь себе и товарищам, а также вытаскивать сослуживцев из боя, — продолжил беседу бывший военнослужащий.

— За день до боевого задания нас всех собрали, предупредили о предстоящем штурме Авдеевки. На следующий день пересели с машин на танки. Поехали сверху на броне. Водитель танка заблудился. Нас «спалил» беспилотник, и начался обстрел. В какой-то момент один из товарищей перевернул меня, раненного. У меня лицо было в крови. Он подумал, что я «двухсотый». Оставили там, сами ушли. Меня вытащили ребята из другого полка. Очнулся уже в госпитале в Питере. Месяц пролежал в коме, — вспомнил контрактник.

— Утром 9 декабря сын прислал смску. Он написал, что едет на два-три дня на задание. Прошло пять дней, от него ни слуха ни духа. Еще через два дня я пошла в военкомат, где мне дали номер телефона регионального фонда «Защитники Отечества». Там мне сказали, что через месяц начинают искать пропавших без вести. Стала ждать. Потом вспомнила, что как-то сын просил перевести деньги по номеру телефона. Я позвонила по этому номеру. Трубку взяла женщина. Объяснила ей ситуацию. Женщина оказалась женой командира. В итоге заместитель командира сообщил, что мой сын погиб. Трое бойцов, ехавших на танке, были убиты во время обстрела. Военнослужащий сообщил, что пока информация неофициальная, что они не могут вытащить тело из-за бомбежки. Ждала, когда привезут тело. Думала, найдут ли его вообще. Бывает, что не находят, когда от людей ничего не остается. Хотела попросить наших поискать сына…

А через несколько дней пришла добрая весточка. В ночь на Рождество мне поступило сообщение в соцсетях, друг сына прислал пост с фотографией и написал, чтобы я связалась с волонтером по имени Мария. Она скинула мне фотографии раненного бойца. Смотрю, вроде бы мой сын, а вроде бы и не он. Лицо было желто-синего цвета. Потом мне позвонил врач, попросил, чтобы я подтвердила, мой ли это сын. Я сообщила доктору некоторые приметы — сказала о шраме, наколке и большой родинке на пояснице в виде семечка. И группа крови, и цвет глаз — все совпадало, поэтому я очень надеялась, что нашла сына. 12 января прилетела в Питер. Это был мой сын! Он находился в реанимации, все понимал, но говорить не мог: трубка была в горле, чтобы было легче дышать. Я начала с ним говорить, он в ответ моргал. И тогда появилась надежда. Он попросил у меня клюшку для ходьбы, как только его выписали из реанимации. Говорила ему: «Подожди. Ты еще не окреп». Он бы и сейчас побежал, но всему свое время, — поделилась мама бойца. Она добавила, что хотела бы, чтобы сыну помогли трудоустроиться. Он очень хочет работать, приносить пользу. А безделье его убивает.

Несмотря на тяжелые испытания, бывший военнослужащий не теряет самообладания и оптимизма.