Уфимские ученые недовольны грантовой системой

В последнее время в науке широкое распространение получила система грантов. Учёных призывают подавать документы на эти гранты, выигрывать их, зарабатывая тем самым себе дополнительные деньги. Считается, что возможность добавочного финансирования — это благо для научных организаций.

Однако у самих учёных на этот счёт есть собственное мнение. «Электрогазета» беседует с доцентом кафедры зоологии БГУ Виктором Валуевым, который активно занимается научными изысканиями.

— Кому и какие плюсы и минусы несут гранты? Плюсы, безусловно, получают организации. Если учёный выиграл грант, 12 процентов с него сразу снимают в пользу организации.

Для учёных гранты — это минус. Потому что учёные для того, чтобы заработать, прокормить семью, вынуждены проявлять себя не в том, что им интересно или нужно обществу, а в том, что предлагает грант. Грант для учёного — это шабашка, кусок колбасы.

Можно привести образный пример — учёный идёт на работу, где его ждёт интересный научный труд, рассчитанный на квалифицированного, компетентного специалиста, но по дороге ему предлагают подзаработать, он остается и выполняет неквалифицированный труд, закидывая яму песком.

Тех учёных, которые гранты по каким-то причинам не зарабатывают, образно говоря, переводят в разряд «низших». Составляются рейтинги, в которых фиксируется — кто сколько грантов выиграл, это деморализует тех, кто грант не выиграл.

— Давайте посчитаем, — предлагает Виктор Алексеевич. — В году 365 дней. Выходных и праздников, предположим, примерно 115. Таким образом, 240 дней отданы работе. Чтобы подготовить материалы на один грант, учёные тратят примерно месяц. Есть такие, которые наработали технологии подготовки грантов и тратят недели две. Суперумные неделю тратят. Мы в прошлом году подали документы на 19 грантов. Полгода минимум у нас ушло на эти гранты. Ну, выиграли мы три или четыре из них, заработали деньги. Часть отдали университету, что-то купили для кафедры, понятно, что 12 процентов с каждого гранта отдали университету и 30 процентов в виде налогов на зарплату — государству. То есть большой прибыли мы не получили, но время потратили. Возникает вопрос — кому выгодно, чтобы учёный не повышал свою квалификацию, не занимался вопросами по выбранной специфике, а тратил время на бумажное оформление грантов?

В прошлом году в России было выделено два миллиарда рублей на гранты. Ради любопытства мы почитали — какие проекты победили. Например, один грантообладатель пишет, что в Башкирии обитают от двух до 22,5 миллиона пар зябликов. То есть от четырёх до 45 миллионов особей. Не велика ли «вилка»? Я, не выходя из дома, могу примерно то же самое сказать.

Ещё одни башкирские «исследователи» писали отчёт по Еланскому заказнику, считали его обитателей. Горностая столько-то; ласки столько-то; медведи — может, есть, а, может, нет. Заповедник в диаметре шесть километров. И исследователи не смогли выяснить — есть ли на этой территории медведи. Хоть плачь, хоть смейся.

Вот такие работы у нас идут на гранты. В некоторых работах содержатся огромными кусками выдержки из чужих книг.

Я думаю, что организаторы даже не читают отчёты, которые им присылают. А когда пишешь отрицательную рецензию — «закрывают глаза».

Почему отчёты такие бестолковые? Потому что по положению о грантах интеллектуальная составляющая в грантовых работах оценивается очень низко — в 20 процентов, остальные 80 процентов присуждаются за снижение цены конкурса.

Выглядит это примерно так. Допустим, мы хотим выиграть грант в 100 тысяч рублей. У нас в команде десять высококвалифицированных профессоров, которые знают каждую букашку. И мы обязательно справимся с этой работой. Начинаем считать. На выполнение работы нам потребуется пять месяцев. Значит, по 20 тысяч в месяц. На каждого из десяти профессоров в месяц придётся по две тысячи. Можно купить сухари и чай с сахаром. Кроме того, чтобы ездить по исследуемым территориям, нам нужен бензин для заправки машины. Бензин стоит полторы тысячи рублей бак. Ну ладно, денег не заработаем, хоть пользу Отчизне принесём.

Но на этот же грант претендует другая группа, которая считает, что они справятся с этой работой за 60 тысяч рублей. Начинаются торги. И интеллектуальная составляющая — привлеченные нами профессора, академики и нобелевские лауреаты — оценивается всего лишь в 20 баллов. А способность наших оппонентов справиться с работой за меньшую сумму — в 80 баллов. Они выигрывают. А потом появляются отчёты с чушью на 200 страниц.

Пару лет назад мы приносили тогдашнему министру природопользования и экологии Азату Кутлиахметову несколько подобных отчётов и рецензии на них. Он внимательно прочёл и сказал, что такие вещи вообще нельзя принимать на конкурс, а авторов нужно внести в чёрный список. И что вы думаете? Министр сменил должность, а на следующий год эти авторы выиграли гранты.

В России 616 тысяч учёных. Если каждый из них будет хотя бы по два месяца в году заниматься оформлением грантов, то несложно посчитать, сколько лет улетит впустую.

Что же делать?

Виктор Валуев считает, что альтернатива есть.

— Ученые прекрасно знают — чем каждый из них занимается, какие вопросы решает. И руководство российской науки должно поручать каждой группе конкретные задачи, финансируя не какие-то эфемерные гранты, а решение именно тех насущных задач, которые призван решать данный специалист. Время и силы ученых не будут тратиться впустую, они будут направлены на достижение поставленных целей. И от этого российская наука только выиграет.

Предлагаю рассмотреть конкретный пример. Сформулируем его как задачу для школьника.

Даны условия.

В настоящее время в Республике Башкортостан осталось пять остепенённых зоологов. Причём двое из них пенсионного возраста, двое — года через четыре тоже выйдут на пенсию, если не увеличат сроки выхода на неё.

Из них: один специалист по птицам, один — по млекопитающим, один — по рептилиям и амфибиям и двое — по насекомым.

Найти.

Как потратить этим учёным своё время:

1. Заниматься исследованиями на территории республики, инвентаризируя фауну?

2. Заниматься поисками и написаниями грантов, которые бы финансировали подобные исследования?

3. В случае отсутствия грантов, финансирующих зоологические исследования на территории республики, заниматься поисками и написаниями грантов, которые не касаются зоологической тематики?

Дополнительные условия: анализ грантовой деятельности показал, что вероятность финансирования зоологических исследований на территории РБ равна 0,002 процента.

Дополнительные вопросы:

1. Исходя из того, что такая ситуация с зоологами не только в РБ, но и в России в целом, интересно, из какой страны правительство РФ планирует приглашать зоологов через пять-шесть лет для инвентаризации фауны России?

2. Или каждый регион будет выписывать специалистов из-за рубежа за счёт своего бюджета?

3. Во сколько выльются такие приглашения?