Жива ли башкирская музыка?

Как говорится, жизнь прекрасна контрастами. Моя музыкальная всеядность занесла меня в субботний вечер на два совершенно противоположных события — очередной фестивальный концерт Национального симфонического оркестра РБ и башкирскую дискотеку в «А-кафе».

IX Международный фестиваль симфонической и хоровой музыки. Вечер пятый. Новое поколение композиторов Башкортостана. Премьеры для оркестра.

Источники вдохновения — эпос, история, фольклор. Во всех сочинениях ощутимые зрительные образы. Названия сразу рождают яркий ряд ассоциаций. Например, Наталья Исаева представила «Северную балладу» по известному триптиху художника Павла Корина «Александр Невский» — и в голове сразу вспыхивает Ледовое побоище.

Молодежь пишет интересно, ищет темы и образы. Уходит от шаблонов, за это отдельное спасибо. Фаниль Ибрагимов эпического коня Акбузата в симфонической поэме смог живописать без цокота копыт, Виринея Лихачева в сюите «Семь звезд» по мотивам башкирской народной легенды «Семь девушек» не стала цитировать широко известную песню. Да еще и нашла свежую тембровую краску: горловое пение (Ильмир Кодабаев).

Снова послушали приятную для слуха музыку Влада Савватеева к кинофильму Булата Юсупова «Визит», правда, некоторые в ней различили отголоски «Титаника». Завершился парад премьер уже игранными и полюбившимися публике «Скоморохами» Валерия Скобелкина.

Мне в современной академической музыке композиторов нашей республики остро не хватает мелодизма. Понятно, что нот всего семь, и уже никогда не написать, как Моцарт или Верди. Но все же так хочется иногда не напряженно думать под музыку, радуясь очередным изыскам композиторской мысли, а просто услаждать слух — неужели это теперь только мечта?! Или нынче только попса способна утолить мелодическую жажду?

Кстати, о событии втором.

Полная смена декораций. Традиционная дискотека из цикла «БашАрт собирает друзей». Музыка почти пропала, остался ритм. Небольшое пространство танцопола густо усыпано двигающимся студенчеством. Диджеи Khan и МС BurZoy зажигают зал, как могут:

— Руки вверх, ноги вверх, руки вверх, ноги вверх!

Разыгрываются призы — футболки, кружки, шапочки с надписями на башкирском языке. Задорная ведущая Ляйсан Баурсак задает вопросы на засыпку:

— Как зовут твоего парня? Вот тебе футболка с надписью «Мин гашикмын» («Я влюблена»).

— Какие звуки вы издаете, когда паритесь? Ну, изобразите! Вы выиграли шапочку для бани!

Десерт дискотеки — выступления молодых исполнителей собственных песен. Из всех мне знакомы две — Гульнур Карабулатова и Наиля Хабибуллина. Собственно, я и пришла послушать премьеру песни Гульнур Карабулатовой «Раненое сердце». Сегодня Гульнур учится в Санкт-Петербургском университете культуры и искусства на артиста мюзикла. Пишет песни, пробует разные стили, старается для каждой найти свои неповторимые оттенки.

Остальных исполнителей, увы, не запомнила — ни слухом, ни глазами, ни душой. О чем были песни, и были ли это песни — или композиции просто? Время от времени ди-джеи устраивали ретро-врезки из репертуара культовых на башкирской эстраде групп «Дервиш» и «Ант» — вот это запомнилось, да. Но то ли те песни были настоящие, то ли настолько были освещены харизмой исполнителей, что трогают до сих пор — и не только меня, из поколения 90-х, но и нынешнюю молодежь.

Однако песни всех исполнителей были приняты, все участники дискотеки в молодежной среде стали на ступеньку популярнее.

Оказывается, резкое ныряние из пучин академизма в дебри масс-культуры хорошо стимулирует работу мозга и всех органов чувств. Два event-антипода натолкнули на размышления.

Как бы там ни было: башкирская музыка жива! Развивается, пишется, исполняется. Но вот востребована ли профессиональная, академическая? Ответ — полупустой зал Уфимского училища искусств. Публика 19 апреля была, конечно, погуще, чем на недавнем филармоническом концерте башкирских композиторов в марте, когда на сцене народу было больше, чем в зале.

Понятно, что в основном люди клюют на известные исполнительские имена и популярную классику. Но почему не приходят родственники, близкие, друзья композиторов, ныне живущих рядом с нами, но, может быть, будущих классиков? Почему на концертах не встретишь представителей других видов искусства — художников, писателей, актеров? В свою очередь, композиторы игнорируют выставки и театральные премьеры. Неинтересно, некогда или все собираются потом наверстать по интернету?

К счастью, пятый фестивальный концерт, наконец, снимался БСТ, так что теоретически возможность еще увидеть и услышать его существует. Вот только телевидение, считая подобные программы не рейтинговыми, задвигает их глубоко на ночное время. В итоге до целевой аудитории они вряд ли дойдут, и мало кто узнает, какие шедевры написали башкирские композиторы.

Конец времени композиторов? Споры на эту тему не стихают уже более десятка лет. С развитием новых технологий, интернета для всех авторов настали сложные времена. Писатели, композиторы перестали быть идеологами. Писательство перестало быть уделом избранных — сегодня тексты, как словесные, так и музыкальные, пишут все. Можно вести свой блог. Можно сочинить мотивчик и выложить в ютуб. Грамотно продвинуть, и готово: ты звезда! К чему многолетнее переигрывание мозгов и рук, напряги на сольфеджио и музлитературе, когда можно и так?

Композиторы в творческих вузах — штучные единицы, в год выпускается не больше двух-трёх. За время учебы пишут во все жанрах, в том числе крупной формы — создают целые симфонические полотна. Стараются, осваивают нелегкое ремесло. Потом ищут работу — если повезет, остаются в консерватории преподавать или устраиваются в концертные организации, если же нет, работают, где придется, подрабатывая аранжировками. Если не могут не творить, продолжают писать — и, о счастье! — их произведения даже исполняются. Но для кого? Получается, для себя...

В чем причины невостребованности академического направления? Век высоких технологий, общекультурный кризис, непродвинутый менеджмент? Если оставить, как есть, через пару лет без обратной связи башкирская музыка останется только в учебниках.