Земфира: секрет её вечности

О том, что 26 августа – её день рождения, помнят, наверное, все... Да нет, не все. С некоторым пафосом можно произнести – уфимцы моего поколения. По аналогии с «Глазами человека моего поколения», книгой Константина Симонова. Помнят, главным образом, по тому дню двенадцатилетней давности (господи, сколько же прошло лет), когда мы, старшие школьники, младшие студенты, стекались тысячной толпой на Горс, чтобы поздравить её... Или это она так поздравляла нас... Словом, 26 августа 2000 года Уфу ждало не просто невиданное ранее зрелище, нет: всё было гораздо интимнее, что ли. При всей тысячности толп. Мы шли приветствовать её, одну из нас – ведь половина гордо рассказывала, что она буквально вчера, еще два года назад, лабала в здешнем переходе, и едва ли не каждый второй пытался изобразить своё знакомство с ней, – но при этом уже совершенно нездешнюю. Половина из нас с какой-то даже обидой обсуждала после концерта, почему после песни про Уфу (звучала ли тогда уже – «До свиданья, мой любимый город»?), последним, было исполнено «Небо Лондона»... Простейшее объяснение – эта проникновенная песня лучше всего подходит в качестве прощальной на концерте – не принималось. По проспекту пустили трамваи, ныне канувшие в лету, и они развозили за полночь юных, не очень трезвых, обалдевших от увиденного.

А ведь ей исполнилось в тот день, страшно сказать, двадцать четыре года. Это сегодня страшно сказать – когда нам самим почти уже тридцатник. Это сегодня кажется удивительным – то, как юная девчонка, которую вчера никто не знал, собирает площадь – и пол-Уфы идет к ней на поклон; как весь город бьётся в истерике от восторга. Заголовок в местной «Комсомолке» в те дни: «Теперь нас трое: Нуреев, Шевчук и я». И это не кажется пижонством, смотрится вполне нормально – ну да, Нуреев, Шевчук и Земфира, трава зелёная, а кровь красная. А какие страсти кипели в тот же год (возможно, годом позже: могу ошибаться), когда ей решено было присвоить молодежную госпремию имени Бабича. Из правительственных кулуаров долетало: а если она откажется? В каком мы будем тогда положении?.. Парадоксально: перед 24-летней Земфирой стояли навытяжку все.

Как ей это удавалось? – не быть навязчивой, смешной в этом мессианстве («Нуреев, Шевчук и я»), не надоесть, не разочаровать?.. Да, очень талантлива. Но что-то же ещё. Главная загадка ещё предстояла: первая звезда страны, которая исчезала на несколько лет, которая выпускала новые альбомы чуть ли не раз в пятилетку, которая ни во что не ставила прессу, не гонялась за пиаром... Как она смогла оставаться первой? Если подумать, то разгадка будет звучать примерно так: Земфира ни разу не оступилась. Ни разу не ошиблась. Как она так сумела, неясно. При том, что холодного расчета в её звериной естественности не просматривается. Она просто живёт, как живёт.

«Её же раскручивает Березовский!» – почему-то приговаривала в том же двухтысячном году возмущенная старшая родственница; плодились слухи самые разные; да, «общенародные» площадки, центральные каналы за неё ненадолго взялись. Она, кажется, даже ненадолго согласилась поучаствовать в играх шоу-бизнеса («несостоявшаяся свадьба» с Петкуном как чистый пиар-ход, и, может быть, что-то ещё). Но шоу-биз зелёная ещё девчонка послала почти сразу. Новые «звёздочки», срочно брошенные ей на замену, затмить её не смогли. Такие слухи ходили про появление Чичериной, впрочем, ничего не утверждаю; старожилы помнят, что в те рубежные – между веками – годы монстры шоу-бизнеса вообще увлеклись «альтернативой»: Первый канал раскручивал «Сплина» (но тоже недолго), многообразный саундтрек к «Брату-2» едва ли не превратился в ту самую библию, которую кладут в каждый гостиничный номер, и появлялись многочисленные проекты на грани попсы и того, что определялось как «лёгкий рок».

Вскоре вслед за шоу-бизнесом была отправлена по тому же адресу и «альтернатива»: Земфира перестала выступать на «Максидромах» etc, и плавно отправилась, как казалось, в небытие, или – кому как больше нравится – в существование для избранных. «Я тебя умоляю, её же сейчас слушают только дети», – пренебрежительно говаривала однокурсница году в 2003-ем. Но все снова ошиблись. Неучастие во всём (вы видели хоть одну подпись Земфиры даже под самыми прогрессивными воззваниями?) оказалось единственно верной дорогой от молодежной славы к какому-то истинному величию, к чему-то, близкому к фразе Улицкой – так её персонаж говорит о старой Ахматовой: «Она была красива, но не по-человечески, а как море или горы».

Сюда же – «звёздность» в не современном, а уже классическом значении. Так никто себя не ведёт. Так вели себя «Битлз», Марлен Дитрих, Дженис Джоплин – кто угодно, но только оттуда. Нынешняя «звёздность» предполагает и исполнительность. Правила игры. Старая, шестидесятых – отрицание этих правил. Я любовался этим на Московском кинофестивале, где Земфира должна была присутствовать. Должна, и всё. А к чёрту правила: на пресс-показ она не приехала. Точнее, как шёпотом передавали в кулуарах видевшие: открыла дверцу машины, посмотрела на телекамеры, закрыла дверцу и уехала. А что она ожидала увидеть? А что же тогда пресс-показ?.. К чёрту, к чёрту, правила и обязанности к чёрту. На другом фестивальном мероприятии фотокорреспонденты случайно наткнулись на неё за столиком пустого ресторана. Она взяла хрустальную пепельницу и спокойно сказала: «Кто сделает снимок – разобью камеру». И они, папарацци-монстры, не решились. И с каким восхищением это пересказывали. И единственный кадр на фоне фирменной символики достался нашему (фестивальной газеты) фотокорру, в порядке бешеного блата: Рената Литвинова сама попросила Земфиру и сама ставила кадр. Так что было в редакции! Выбросили всех кинозвёзд – снимок с колёс идёт на обложку!.. А когда она не явилась на тот самый пресс-показ, в нашем штабе сокрушались: была договоренность о пятиминутном интервью на камеру. На что оператор мрачно изрёк: «Радуйтесь. Вы не сталкивались с ней? А я уже снимал однажды... Вас бы покрыли трехэтажным матом из-за какого-нибудь пустяка». И тут интеллигентные киноведы осеклись, представив этот диссонанс...

Международный кинофестиваль. Иностранные звёзды. Расписано по минутам. Интервью этому телеканалу – четыре минуты, интервью этой газете – три. Обязательные улыбки. Обязательства. И единственный человек, который ведёт себя так, как вели сорок лет назад, наплевав на всё, – и потому выходит победителем. Все прочие тимы бертоны отправлены на второй план...

И в заключение, пожалуй, вот что. В марте я оказался в Париже по окололитературным делам, и случайно узнал, что в клубе на Монмартре будет концерт Земфиры. Конечно, не пойти не мог, хотя коллеги не составили мне компанию (может быть, в этом пиетете и есть доля уфимско-патриотичного, какой нет у других?..) Клуб битком, но публика немного не её: 80 процентов – та русская молодежь Парижа, которая ходит, наверное, на всё подряд (понял по разговорам), первые ряды – фанаты, которые ездят за ней хоть в Париж, хоть в Караганду. Пока ждали выхода, я припомнил, что первый и последний раз видел Земфиру на той самой площади в том самом 2000 году.

И вот она вышла. Не похожая ни на женщину, ни на мужчину. Просто вышел человечек. Или лунатик. Как там было: «...как море или горы».

Хочется увидеть и услышать её ещё через двенадцать лет.

С днём рождения.