А письма приходят всё реже…

Когда-то, в прекраснодушную эпоху двух Александров – царя-императора и поэта Пушкина, в России принято было писать письма. Это был один из самых тонких и изысканных способов общения. Неспешные мысли облекались в пространные, красивые формы, и с помощью гусиного пера и орешковых чернил находили себе приют и отдохновение на тонких листках ажурной бумаги, которые затем укладывались в конверт и отправлялись в дальнюю дорогу на лошадях с ямщиками в поисках адресата. Люди объяснялись в любви, загадывали желания, думали о сокровенном. То есть, иначе говоря, изливали душу. Многие письма так и начинались – «Душа моя! Вот что я хочу тебе сказать…»

Прошло сто лет. Появился проводной телефон и о письмах забыли, переключившись на другой, более быстрый способ общения – нужно что-то сказать, набрал номер и позвонил. И все кинулись друг другу звонить, говорить обо всем, что только взбредет в голову – о погоде в столице, тетушкиной мигрени, войне на Балканах и прочих пустяках. Нет, письма все же писали, но реже, значительно реже, и только те, кто испытывал в них насущную необходимость.

Прошло еще сто лет. Проводные телефоны сменились мобильными, персональными. Сегодня каждый может позвонить каждому в любое время и из любого места земного шара. Доступность общения достигла наивысшей точки. Только вот лучше ли от этого стало само общение? А про письма и вовсе забыли. А как было бы здорово писать в интернете не на ломаном языке от Эллочки-людоедки, а на полнокровном и достойном русском языке. Тогда, может, и чувства станут глубже, и душа станет светлее, и жизнь распахнется перед нами во всей своей красоте, и стихов захочется. Нет, не тех, которые подчас во множестве конструируются, словно по технологии LEGO, а настоящих, волнующих душу и сердце.

Как часто лежу я без сна в темноте,

и всё представляются мне

та светлая речка и ёлочки те

в далёкой лесной стороне.

Как тихо, наверное, стало в лесу,

раздетые сучья черны,

день убыл - темнеет в четвёртом часу, -

и окна не освещены.

Ни скрипа, ни шороха в доме пустом,

он весь потемнел и намок,

ступени завалены палым листом,

висит заржавелый замок...

А гуси летят в темноте ледяной,

тревожно и хрипло трубя...

Какое несчастье случилось со мной -

я жизнь прожила без тебя.

Настоящее чувство ни с чем другим не спутать, его нельзя ни воссоздать, ни сконструировать, его можно только пережить. А если оно еще и положено на бумагу, перелилось в стихи, тогда это чувство переступает время и приобщается вечности. Вот так, наверное, подобно бессмертным строкам Вероники Тушновой, писали в пушкинское и допушкинское время, писали, отдавая бумаге все свое самое дорогое и сокровенное. Вот так, наверное, и надо жить. Вернее, для этого стоит жить. Ибо без цельного и глубокого чувства жизнь бесцветна и мертва.