Все новости
Копилка
19 Мая 2014, 18:34

Уфимец ищет в старых домах сокровища времени

Вот уже много лет уфимец Аркадий Шестаев занимается поиском и спасением старинных вещей. 

Фото автора.
Фото автора.

Вот уже много лет уфимец Аркадий Шестаев занимается поиском и спасением старинных вещей. Аркадий — биолог по образованию; любовь к старине открылась в нем совершенно случайно.

— Искательством я занялся в феврале 1990 года, — рассказывает наш герой. — Тогда историческая часть Уфы стала уничтожаться, и я своими глазами увидел, как сносятся старые дома. Даже не знаю, что заставило меня заглянуть в один из этих домов — наверное, элементарное любопытство. До этого я был совершенно равнодушен к истории Уфы, прошлому, предметам старины… Но с того самого дня все изменилось. Я проникал в старые дома, обнаруживал какие-то неожиданные, интересные предметы, брошенные хозяевами, и проникался духом старого времени. Вещи были самые разнообразные — продуктовые карточки, картины неизвестных художников, старые мольберты, книги, марки начала века… Находились и дореволюционные предметы быта — самовар царских времен, старинный кафтан, расписное коромысло…

На сегодня самая старая вещь, найденная мной, — квитанция на выпас скота в городском стаде № 2 1882 года, взятая с некоего мещанина. Сейчас эта бумага хранится в музее.

Когда я нахожу старинный предмет — это непередаваемое, фантастическое ощущение. Словно на машине времени я перемещаюсь в прошлое. Вот она, вещь, рядом с тобой — прекрасно сохранившаяся, почти новенькая, она неминуемо должна была погибнуть, она ждала тебя! Вот-вот приедет экскаватор, и дом вместе с этой вещью будет уничтожен!.. И ты спасаешь эту вещь, даешь ей вторую жизнь.

Чтобы стать успешным искателем, недостаточно просто проникнуть в старое здание, подлежащее сносу. Нужен наметанный взгляд, который, безусловно, приходит с опытом. Если я прихожу в заброшенный дом с товарищем, ему кажется, что вокруг ничего интересного нет — один хлам. Я говорю: «Гляди, а это что такое?» Товарищ удивляется — а ведь и правда, какая интересная вещь! Помню, нашел картину — почти что «черный квадрат», рисунок под толстым слоем грязи. После очистки картина оказалась прекрасным зимним пейзажем.


Обнаружив ценный предмет на чердаке или в кладовке, под слоем пыли и паутины, Аркадий тщательно чистит и ремонтирует свою находку. Некоторые картины помещает в рамы. Сейчас многие раритеты, спасенные Аркадием, хранятся в Национальном музее РБ. Остальное хранится у поисковика дома. Увидев его коллекцию, люди сильно удивляются — неужели все это просто так лежало на полу или в кладовке?

— У каждого предмета — своя удивительная история, — говорит собеседник «Электрогазеты». — Вот, например, портрет моряка 20-х годов.


Картина создана из подручных материалов, с нарушениями технологии — видите, это даже не холст, а сатин, и он уже начинает расползаться. Судя по всему, рисовал любитель. Так вот, достоверно известно, что здесь изображен уфимец по фамилии Сальников. Сначала он служил на флоте, а затем сделал карьеру в области охраны. К концу 30-х годов работал охранником Уфимской трудовой детской колонии № 2. И, по моим предположениям, мог пересекаться с Александром Матросовым. Нередко я размышляю, кто нарисовал этот портрет. Быть может, сам Александр Матросов?

А этот портрет найден несколько лет назад. Он висел на гвозде на стене уфимского дома, отданного под снос. Мне кажется, что женщина на картине очень похожа на Валентину Терешкову. А некоторые мои знакомые находят в ней черты Маргарет Тэтчер и Елизаветы II.


На самом деле, о портрете известно мало — написан он в наивной манере, неизвестный любитель нарисовал неизвестную советскую женщину. На груди у нее старый КИМовский комсомольский значок (КИМ — Коммунистический Интернационал Молодежи, организация, существовавшая c 1919 по 1943 годы — прим. авт.), хотя на картине обозначен 60-й год. Таким образом, можно сделать вывод, что портрет писался по фотографии. Вообще, последнее время мне становится все интереснее коллекционировать предметы советских времен. Было бы здорово, если в Уфе появился отдельный Музей советского периода. В Казани такой музей уже есть.

По мнению Аркадия, ситуация, в которой сейчас находится архитектура Уфы — катастрофична.

— Уфа рушится, — говорит он. — Сильные мира сего считают своим долгом сносить старинные особняки и дома, а на их месте строить высотные здания. Для меня это личная катастрофа, хотя у меня самого и нет знатных предков и фамильной усадьбы. Но мне больно осознавать, что своими руками за последние 15-20 лет мы почти уничтожили свое прошлое!

Для меня Уфа перестала существовать. Этого города больше нет. Есть название, а на его месте существует совсем другой объект. Исчезла душа уютного, тихого города, его уникальная среда, его дух, и это не восстановить. И я считаю своим долгом собрать хоть какие-то крупицы старого времени, чтобы напомнить людям о том, какой была Уфа когда-то.

Как мне кажется, поворотным моментом стал снос здания госпиталя ветеранов, построенного в 1910 году. Здание для Уфы уникальное — например, там оставалась последняя чугунная лестница (отлитая на уфимском заводе). Все ушло, узнать подробности о прошлом невозможно. Можно только строить предположения!

Аркадий Шестаев считает, что презрительное отношение людей к мусору — признак времени.

— Взять хотя бы вот эту рамку для пейзажа. Как-то раз я шел мимо 120-й уфимской аптеки, — а там как раз меняли старые деревянные рамы на современные пластиковые. Рамы были очень массивными, их распилили и выставили на улицу. Я посмотрел на срез, и увидел, что изготовлены они из цельного дуба. Вот еще один штрих из советских времен — рамы для окон аптеки из цельного дерева… Это должно было уйти в мусор, но стало чудесной рамой для картины.

На мой взгляд, не всё, что люди считают мусором, им действительно является. Иногда в мусоре можно найти сокровище. Есть разный подход к понятию «старая вещь». Кто-то скажет, что это хлам, а для кого-то это энергетика жизни, концентрат воспоминаний. Вы даже представить не можете, сколько интересного хранится у людей в кладовках!

Хотя и уфимцев можно понять. В квартире копятся старые вещи, их некуда девать, и приходится просто выбрасывать. Большой проблемой является то, что в Уфе до сих пор нет блошиного рынка, как во всех цивилизованных городах — места, где люди могут поделиться друг с другом старинными вещами.

Сейчас Аркадий практически прекратил свои вылазки в старые дома.

— Во-первых, все уже снесено и сносить уже практически нечего, — поясняет наш герой. — А во-вторых, существенным образом изменилась технология сноса. Раньше в старые дома после выселения жильцов можно было беспрепятственно зайти и заняться поисками. А сейчас около дома первым делом появляется забор и охрана. И затем в считанные дни к дому подъезжает экскаватор и через час от строения ничего не остается.

Человек, увлеченный своим делом, Шестаев все-таки надеется, что та работа, которую он проводит, не пройдет даром. Чтобы привлечь внимание общественности к историческому потенциалу Уфы, «спасатель старины» устраивает выставки своих находок. Сейчас, например, он организовал выставку старых картин в Юношеской библиотеке, по адресу проспект Октября, 62/2.


— Мне хотелось бы, чтобы выставку посетили уфимские чиновники, представители мэрии и районных администраций, а также девелоперы — люди, которые занимаются строительством, — говорит Аркадий. — Быть может, они задумаются, что уничтожая старые здания и предметы старины, мы уничтожаем историю родного города. 

Читайте нас: