Не много ли в Уфе попрошаек?

Подъезжала недавно на маршрутке к остановке «Универмаг «Уфа». Смотрю, в один из автобусов садится молодой человек, одетый в камуфляж. И все бы ничего, если бы не костыли и инвалидность, которую видно сразу. Не перелом, не гипс, а тот необратимый случай, когда надо учиться жить без ноги. Надо же, такой молодой…

Через пару остановок вновь увидела этого молодого мужчину — он, несмотря на костыли, ловко садился уже в другой автобус. А еще через некоторое время оказался в нашем — попросил подать, кто сколько сможет. Вышел уже на следующей остановке, пройдя через весь салон. Кто-то подавал, кто-то стыдливо отворачивался к окну, но чувствовал при этом, видимо, то ли неловкость, то ли свою, какую-то непонятную вину…

Одна из примет летнего времени в Уфе — обилие тех, кто просит, как это говорили в старину, подать милостыню. Как это называется в наши дни — не знаю. Но вижу, как много на оживленных транспортных магистралях стало инвалидов-колясочников, опасно лавирующих между машинами, в подземных переходах — женщин неопределенного возраста с протянутой рукой и следами многолетних интенсивных возлияний… Возле более или менее крупных магазинов и рынков — плохо одетых женщин со скорбными лицами — они, держа в руках фотографии и непонятного вида коробки, собирают деньги для лечения больных детей. Больных или нет — большой вопрос. Поскольку актуальной стала тема пожаров, ходят по квартирам, к примеру, в Сипайлово многочисленные погорельцы из районов республики. Их поначалу жалеют, предлагают вещи и продукты. Но нет, они отказываются, просят только деньги и… зайти в квартиру. Если отказываешь, слышно через дверь, как начинают ругаться, особо не стесняясь в выражениях.

А с неделю назад меня и вовсе обматерили. Да как! Мастерски, виртуозно, словами, которых я в жизни не слышала. Никогда не догадаетесь, где. Там, где истинно верующему человеку даже в мыслях нельзя допускать чего-то непотребного — на ступенях перед входом в храм. Лица и здесь оказались все «знакомые» — те же алкаши, разве что помоложе. С утра они, судя по всему, уже «приняли», а на следующую порцию «лекарства» им не хватало… Из этой компании выбивалась женщина лет 30-ти, довольно привлекательная, на больную непохожа... Она-то что здесь делает? В середине буднего дня? Почему не на работе?

Этот вопрос — почему человек, который может работать, не работает— я задаю себе довольно часто. Ведь выбор у человека есть всегда.

В Уфе, на улице Красина, располагается единственное в республике протезно-ортопедическое предприятие. Те, кто по какой-то причине потерял ногу или даже обе, с помощью протезов здесь учатся ходить заново. В этой больнице, где лежал и мой отчим, я познакомилась с удивительными людьми! Вот, к примеру, Николай. Около 20-ти лет назад он практически одновременно потерял и жену, у которой оказалась быстротечная форма рака, и обе(!) ноги. Уйти в запой ему как-то в голову не пришло, потому что на руках остались двое маленьких детей. Беспокоило в то время его только одно, как бы сохранить третью — рабочую — группу инвалидности. Врачи пожалели, товарищи по работе и начальники тоже отнеслись с пониманием. А чего ему стоило без обеих ног продолжать работать электриком, знает только он. Но свою главную задачу Николай выполнил — детей вырастил, выучил в уфимских вузах, сейчас и у сына, и у дочери свои семьи. А ходит он, кстати, быстро, уверенно, я, например, поначалу приняла его за посетителя, пришедшего навестить кого-то. Подобных примеров — масса.

А к попрошайкам на улицах нашего города относиться можно по-разному. Бабушкам скромно, но чисто одетым, без следов пьянства на лице я подаю. Не от хорошей жизни на старости лет они терпят такие унижения. А что делать с остальными, для большинства из которых протянутая рука — это всего лишь бизнес? Не особо обременительный, в том числе и в смысле совести. Таких просто не надо замечать. В конечном итоге они исчезнут с уфимских улиц.