Закон о защите персональных данных, призванный защищать нас от всякого рода мошенников и проходимцев, в уфимских роддомах довели до абсурда.
У моей близкой подруги Анны родился внук. Событие — одно из самых важных и радостных в жизни. Однако тот день едва не закончился для нее вызовом «Скорой» из-за резкого скачка давления. Но — по порядку.
О том, что дочка уже в роддоме, она узнала в девять утра. Решила набраться терпения, поскольку рождение первенца — процесс не быстрый. Но к пяти вечера от ожидания уже начала уставать. Звонила мне несколько раз — я успокаивала ее, как могла. Подумала, кстати, о том, что наш телевизионный эфир и СМИ переполнены всевозможными страшилками, которые люди, оказавшись в аналогичных ситуациях, невольно начинают примерять на себя. Еще ничего не случилось, а уже паника…
— Целый день делать ничего не могу, все из рук валится, хожу по квартире из угла в угол, — позвонив в очередной раз, пожаловалась Анна.
— А давай в справочную позвоним? — предложила я. — Может, уже родила и просто отдыхает? Ведь после родов, помнится, часа два нельзя вставать…
— А почему тогда не звонит? — напряглась подруга.
— Телефоны у них, наверное, забрали в приемном покое, отнесли их куда-нибудь в ординаторскую, медсестра своими делами занимается, она-то никуда не торопится…
Анна к тому времени уже так накрутила себя, что звонить в роддом пришлось мне.
— Мы таких справок не даем, — на том конце провода меня сразу же поставили на место, — хотите узнать, приезжайте, но только с паспортом. И мы ответим вам, если роженица в документах указала именно вас.
— Но мы живем на другом конце города, — растерялась я, — и о каких документах вы говорите?
— Есть закон о защите персональных данных, — пояснили мне, — вот поэтому говорить, кто кого родил или пока не родил, мы не имеем права.
Да… Такого поворота я не ожидала. Раньше было проще. Родители, мужья, сестры-братья звонили в роддом — им даже рост и вес новорождённого называли. Заодно и что из продуктов привезти можно.
Принятый не так давно закон призван защищать нас от всякого рода мошенников и проходимцев, но, на мой взгляд, если кому-то уж так нужны будут мои паспортные данные, он легко их найдет. И все прочие сведения тоже. В банке, в поликлинике, регистрационной палате ли — вариантов множество. Но одно дело — покупка недвижимости или оформление кредита в банке и совсем другое — рождение ребенка. Друзья, соседи, коллеги — все были в курсе предстоящего радостного события. И рождение ребенка — это не покупка загородного дома, которую в силу каких-то причин не хотят афишировать.
При всей моей достаточно богатой фантазии я не смогла спрогнозировать ситуацию, при которой «утечка информации» принесла бы реальный вред молодой матери и ребенку. И вообще, кто-то посторонний с улицы догадается задавать подобные вопросы?
Когда я готовила этот материал, на всякий случай еще раз позвонила в роддом. С тем же вопросом: «Как узнать, родила ли?» Мне ответили предельно лаконично: «Никак». А если сотовый у родившей женщины крайне некстати разрядился, упал, сломался, наконец? Пусть родственники как следует попереживают?! И думают — раз звонка нет, что-то пошло не так?
Закон о защите персональных данных был принят, конечно же, из благих побуждений. Но, как у нас часто бывает, в данной ситуации доведен до абсурда. А самое смешное в том, что в еженедельной газете «Уфимские ведомости» из номера в номер публикуются фамилии женщин, у которых появились дети за прошедшие семь дней, причем, с указанием — мальчик или девочка.
— Как же так? — спросила я сотрудницу родильного дома.
—Никакого противоречия нет, — ответила она, — женщина дает письменное согласие на публикацию.
Вот как оказывается. Женщину, которая уже не знает, куда деваться от боли, привозят в роддом, дают ей ворох бумаг, которые она послушно подписывает, даже не читая — сначала согласие на неразглашение сведений, потом на их же публикацию. Ей-богу, бумагу жалко. Но гораздо больше жаль без пяти минут мамочек, им не до документа, который изрядно помотает нервы их близким. Но зато работники роддомов довольны — инструкции соблюдены.