В Мишкинском районе миллионы закапывали в землю

На очередном заседании коллегии Контрольно-счётной палаты Башкирии возник любопытный спор. Можно сказать, специфический — по крайней мере, один из членов коллегии даже упирал на свой опыт работы в сфере строительства, когда настаивал, что «так не делается». Если пересказать в двух словах, то спорили о том, можно ли строить переход от здания так, чтобы он упирался в окна другого здания, а не туда, куда положено. В официальном отчёте КСП это звучало так: «В результате изменений проектных решений тёплый переход выполнен с уклоном более девяти градусов», а на словах аудитор пояснила это следующим образом: «Чтобы перейти из одного корпуса больницы в другой, надо было совершить физическое упражнение — прыжок. Там разница уровней была 30 — 40 сантиметров. Сейчас его выравнивают за счёт стяжки, в старом здании нарастили полы в этом месте».

— Вы что, не видели, что переход упирается в окно? — спрашивали у заказчика-застройщика.

— Увидели сразу, но ничего сделать уже было нельзя, здание не поднимешь, не опустишь. Такое можно выявить только раньше — на этапе проекта, экспертизы.

— А раньше ваши специалисты этого не увидели?

— Но тогда же самого перехода ещё не было.

Как писали в стенограммах съездов КПСС хрущёвских времён, «оживление в зале». Один из членов коллегии бросает реплику, что, мол, если бы строители ориентировались по уже готовым зданиям, то все дома были бы кривые. Заказчик-застройщик объясняет, что много лет назад, когда утверждался проект, его специалисты на этом объекте ещё не работали, а в последние годы главной задачей было следить, чтобы строительство точно следовало проекту. А таким... странным переход был уже в проекте. Короче, «у попа была собака».

— Не согласен! Вы были обязаны хотя бы замечание подрядчику сделать. Не можете исправить — тогда хотя бы сигнализируйте. Какова вообще ваша функция? Быть пассивным наблюдателем?..

Дискуссии о теории и практике строительства велись в связи с тем, что аудиторы КСП провели проверку знатного «долгостроя» — хирургического корпуса Мишкинской центральной районной больницы. Знатного потому, что первый камень в его основание был заложен ещё в прошлом веке. За последующие 15 лет больница со своим корпусом успела поучаствовать, кажется, во всех федеральных и республиканских программах: одни источники финансирования иссякали (программы заканчивались) — стройка замирала; появлялись другие. Один из таких периодов «спячки» был столь долгим, что бюджетные средства, выделенные в 2000 — 2004 годах, пришлось в прямом смысле закопать в землю: обследование фундамента и конструкций, проведённое в 2009 году, показало, что они уже ни на что не годятся, надо начинать с нуля и на новом участке. Где с энтузиазмом и начали. В следующую пятилетку строительство так же замирало (от чего многое опять приходило в негодность), подрядчики менялись, проект без конца переделывался, цены росли...

Аудиторы КСП называют суммы в 312 миллионов рублей (освоенные средства с 2010 года) и в 718 миллионов рублей (общая стоимость проекта в нынешних ценах), но на самом деле, думаю, точно не разобрались даже они — сколько в эту «стройку века» было вложено, и сколько средств утекло в бесконечных исправлениях, переделках. Если перенос участка — «ягодки», то «цветочков» за эти годы тоже было выше крыши: те же неправильно построенные водостоки, от чего отсыревали стены... Ну, про неправильный переход между хирургией и существующим зданием больницы (переход, по которому должны везти каталки с лежачими больными, а не прыгать) уже сказано выше. Неслучайно все привязались именно к этому злосчастному переходу, хотя были и более серьёзные нарушения: просто он выглядел как символ, как нечто наиболее показательное.

Доклад аудитора был подробен, цифры были непросты (цены 2001 года пересчитывались в нынешние и так далее: всё-таки 15 лет строительства — срок солидный), в эпопеях с заказчиками и подрядчиками все быстро запутались. В целом всё это оставляло ощущение такого запустения, что вспоминался гоголевский Плюшкин, «прореха на человечестве»: огромное хозяйство, где всё превращается в тлен. Едва ли не каждый тезис проверяющих это иллюстрирует. Вот, например, дорогостоящая медицинская техника, которая должна использоваться в современной хирургии. Поскольку все сроки открытия отделения в Мишкино уже прошли, то это оборудование Минздрав уже давно закупил и прислал. Лежало оно «в различных помещениях, в том числе неотапливаемых (металлический склад, тамбур у входа в поликлинику, кабинеты строящегося корпуса)»; лежало в упаковках и без, — и даже точно сказать, что и где лежало, трудно: «Количественный и суммовой учёт принятого оборудования не осуществлялся. В связи с этим проверить полную комплектность оборудования не представляется возможным». Лежало, лежало и долежалось: «В результате ненадлежащих условий хранения часть оборудования имеет механические повреждения: царапины, трещины, сколы». Но и это ещё не финал. «К моменту начала эксплуатации оборудования гарантийные сроки истекут, и в случае обнаружения недостатков нельзя будет потребовать от поставщика устранения недостатков или замены товара». Общая стоимость медицинского оборудования — 105 миллионов рублей...

Как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца, а этот ужас без конца, потому что хирургический корпус (не смейтесь) всё ещё не сдан в эксплуатацию, и строительно-отделочные работы продолжаются. Правда, ситуация стала настолько вопиющей, что за Мишкинскую ЦРБ с её «долгостроем» взялись решительно: главврач уже отстранён от работы, а ультимативные сроки в Доме Республики начали ставить ещё в феврале. Правда, к 1 апреля опять не успели, но замминистра здравоохранения Рустем Валеев пообещал на заседании, что теперь-то — к 30 мая — всё будет готово (параллельно с «последними штрихами» маляров и штукатуров специалисты ведут инвентаризацию и подготовку оборудования, а заодно и сверку по оплаченным и выполненным работам).

— Что, 30 мая будем уже торжественно открывать, с красной ленточкой? — шутливо переспросил председатель КСП Салават Харасов.

— Не знаю, торжественно или уже не торжественно, — мрачно ответил Рустем Валеев, — но главное, чтобы начали принимать и оперировать больных.