Я работала участковым педиатром более 20 лет. Мне очень нравилась моя работа. Я до сих пор её люблю и скучаю по тому времени, когда работала в поликлинике. Скучаю по своему участку, по своим детям. Вижу, что они брошены, они не получают того внимания, которое можно было бы им оказать, не получают должного лечения, потому что педиатров не хватает, один врач обслуживает два участка, а то и более. Но я вынуждена была уйти в частную платную клинику, потому что последние несколько лет условия работы в государственной поликлинике только ухудшались и, в конце концов, стали просто невыносимыми.
Детские доктора не понимают, с чем связано такое жёсткое к ним отношение. Давление началось в тот момент, когда нам в 2008 году добавили зарплату — тогда было принято решение направить субвенцию на выплаты педиатрам, терапевтам и некоторым другим категориям медиков. К нашей зарплате, которая была на тот момент около 10 тысяч рублей, добавили ещё столько же. Прибавке все, разумеется, обрадовались, каждый подумал, что сможет решить свои материальные задачи. Нас сразу предупредили, что объём работы будет увеличен. И он действительно сильно увеличился. Но добавилась, в основном, бумажная работа. Каждый месяц мы должны были заполнять несколько отчётов, проводить анкетирование среди родителей о качестве нашей работы, больше писанины стало при оформлении инвалидности.
Потом ввели «Единую регистратуру», и врачей обязали заполнять статталоны на каждого обратившегося пациента. От количества этих талонов зависит количество денег, перечисляемое поликлинике. Заполнять нужно было в электронном виде, поэтому всем пришлось овладеть компьютером. Овладение компьютером — это хорошо, но массу времени пришлось потратить на новый сбор данных для заполнения статталонов — нужно было собрать данные страховых полисов, свидетельств о рождении, сравнить адреса проживания и обслуживания. Этим пришлось снова заниматься педиатрам, а я считаю, что технические вопросы должны решать не врачи. Статталоны вполне может заполнять специально обученный человек, даже не имеющий специального медицинского образования. Часто бывало, что «зависал» компьютер, или какие-то сбои были в программе, тогда нам приходилось делать двойную работу на следующий день или даже приходить в выходной, чтобы «забить» все накопившиеся статталоны. Это отнимало львиную долю нашего времени. А ведь педиатр должен ещё и в карточки пациентов записать все результаты приёма. А самое главное — он должен выслушать пациентов, разобраться и сделать нужные назначения. Причём, часто случается, что врач работает на два участка, тогда количество статталонов возрастает вдвое.
Директивы постоянно менялись — то надо больше подавать статталонов о диспансерном обслуживании на дому, то необходимо чаще подавать статталоны на вызова неотложной помощи, потому что они больше оплачиваются. Нас ругали за то, что мало подаем, потому что от этого зависит заработок всех сотрудников поликлиники.
Потом нас обязали встречать новорождённых нашего участка из роддомов. Однако на это не выделялись ни отдельные деньги, ни специальное время. Педиатр ехал за свои деньги в перерыве между приёмом и вызовами. Прекрасно помню, как однажды ехала в роддом №4. В дороге попала в пробку, добиралась в одну сторону два с половиной часа. Потом около часа я провела в роддоме, осматривая новорождённого, и час ехала обратно. После этого, ближе к ночи, отправилась по домам на вызовы пациентов. К счастью, поездки в роддом были не очень часто — примерно раз в полтора месяца.
Затем нам добавили вызова, поступавшие с нашего участка в «скорую помощь». Когда такой вызов передаётся в поликлинику, педиатр должен встать с приёма, бросить пациентов, которые записаны к нему и ждут своей очереди, и ехать на обслуживание вызова. Бывает так, что это совершенно не экстренный вызов, его можно было обслужить в текущем порядке, после приёма
Одним словом, на педиатров возложено много рутинной, совершенно неоправданной работы. Раньше, до этих перемен, тоже легко не было, но мы чувствовали отдачу от нашей работы — мы знали пациентов, пациенты знали нас, мы радели за их здоровье, а не сидели, уткнувшись носом в бумажки. Было много мероприятий, но они были лечебного плана, а не рутинного. В последнее же время, когда ко мне приходили пациенты, я ощущала буквально очерствение души, меня уже не затрагивали проблемы пришедших, потому что меня ждала гора бумаг, которые мне нужно было оформить. Я знала, что если я не успею заполнить эти бумаги сегодня, то их объём будет расти, как снежный ком. Между тем, на оперативках нас постоянно призывали участвовать в семинарах, повышать свой профессиональный уровень. А когда? Ведь кроме работы у педиатров, которые в большинстве своём женщины, есть ещё и дом, семья, дети, которые тоже требуют внимания. Практически ежегодно в нашей поликлинике увольнялся педиатр. Почти все были не против сменить место работы.
Я считаю, что регулировать работу педиатров должен человек, непосредственно работающий или работавший в этой службе, знающий её изнутри. Нас заваливают ненужной работой, которая отнимает последние силы. Эти требования однозначно не ведут к улучшению работы. Тяжело работать в таких условиях. У врача должно быть время на отдых и на самообразование, на пополнение багажа знаний. А наши педиатры бегают по участку, высунув язык, и приходят домой полностью измождённые и опустошённые. Создается такое впечатление, что врачей хотят вынудить уйти в платные структуры.