Расставить все точки над Ё

Знаете, что на самом деле важно? То, что мы, россияне, перестали, подобно страусам, прятать голову в песок, и открыто начинаем заявлять о своих амбициях и даже, не побоюсь этого слова, притязаниях на свою — и весьма существенную — долю в складывающемся мироустройстве.

Задел новациям, как всегда, положил президент России Владимир Путин, рассказавший в документальном фильме «Путь на Родину» о своей роли в процессе возвращения Крыма.

— Ситуация развернулась таким образом на Украине, что мы вынуждены начать работу по возврату Крыма в состав России, потому что мы не можем бросить эту территорию и людей, которые там проживают на произвол судьбы под каток националистов, — вспоминал в фильме события годовалой давности Владимир Путин и свои распоряжения по этому поводу.

Однако мягкий вариант, избранный руководством страны тогда, сегодня вызывает ряд серьезных, хотя и небесспорных, нареканий.

— В той ситуации надо было избрать более агрессивную, откровенную тактику. И, скорее всего, наша откровенность пошла бы нам на пользу. В том смысле, что Запад почувствовал бы нашу решимость, и не исключено, что санкций было бы даже меньше, чем сейчас, — заявил на днях Анатолий Эль-Мюрид в интервью «Свободной Прессе».

Позиция Эль-Мюрида, на мой взгляд, если экстраполировать ее на нынешнюю ситуацию в Новороссии, имеет, как минимум, право на существование, так как опирается уже не на гипотетические концепции — «что было бы, если бы вежливых людей в Крыму не было», — а на вполне реальную картину постфактум.

Трудно, на самом деле, объяснить с точки зрения логики обычного человека, почему, признавая свое участие в возвращении Крыма, мы с упорством, достойного лучшего применения, отрицаем его наличие в Новороссии.

Очень взвешенную позицию по данному вопросу занял политолог Ростислав Ищенко.

— Можно, конечно, поверить в то, что танки, пушки, САУ, установки залпового огня и прочие «вкусности» ополченцы нашли в донецких степях. С апреля по август не замечали, а потом вдруг раз — и пошёл урожай: кто собирал грибы, знает, что так бывает, — пишет Ищенко в одной из своих последних статей. — Можно поверить и в то, что тысячи инструкторов (от сержантского состава и до развёрнутых корпусных штабов), необходимых для создания эффективной военной структуры, просто приехали по зову сердца из разных стран (чего не случается в этом мире). Можно даже поверить в то, что техника находилась, а инструкторы прибывали не просто в нужном количестве, но и в необходимом соотношении, и с правильным разделением по специальностям. Но вот запасными частями, боеприпасами и ГСМ для интенсивных боевых действий ополченцев всё равно кто-то должен был снабдить.

Логично, согласимся.

И, если уж мы сказали «А», имея в виду Крым, почему не говорим «Б», имея в виду уже Новороссию. Хуже ведь, однозначно, не будет. А лучшее зависит только от нас самих.