Исповедь человека в приемном покое

Что-то с глазами стало плохо. А раньше – не глаз, алмаз. В армии мой друг, снайпер из нашего взвода, одобрительно хлопал меня по плечу после огневой подготовки: «Молодец! Я тебя взял бы с собой на белку охотиться». Во взводе после друга я был самый меткий.

Прошли годы. Я поседел. Потолстел. И вообще, «мартышка к старости слаба глазами стала». Очки не помогали.

В общем, понадобилась операция. Катаракта, будь она неладна. Сплошная пелена. Позвонил другу. Мы с ним после службы не потеряли друг друга. У него брат – известный офтальмолог. Друг свел меня с братом. Я пришел в клинику. Зашел в кабинет врача. Тот принял меня, осмотрел, кому-то позвонил, пригласил медсестру:

- Проводите его к Ивану Ивановичу. Пусть Иван Иванович его посмотрит. Кажется, нужна операция.

И для пущей важности добавил:

- Это – знакомый моего брата.

Я внутренне напрягся: вообще-то я не знакомый моему другу, я его друг. Я почти обиделся. Как так? Многолетняя дружба оказывается в глазах других людей просто знакомством.

Медсестра безропотно взяла бумаги со стола, я встал и покорно пошел следом за нею.

Клиника глазных болезней известна на весь мир. В ее стенах с высоченными потолками, возведенных еще в позапрошлом веке, располагаются больничные палаты, операционные. Сюда съезжаются больные со всех концов страны и даже из-за границы.

Я шел по коридорам, смотрел на больных, которые сидели, стояли, шли мимо. У всех были перевязаны либо один глаз, либо оба. И мне стало казаться, что весь мир живет в ожидании операции на глаза. А все, кто в настоящий момент находится там, за стенами клиники, казались мне счастливейшими людьми: они видели божий свет, ближних и дальних своих, яркий снег, лица, деревья… Да что там говорить, счастливые – и все тут! Потому что здоровы.

А медсестра, наконец, завела меня в другой кабинет в другом здании к другому врачу. Положила на стол врача папку с бумагами – историю моей болезни – и сопроводила это следующими словами:

- Это брат Павла Васильевича.

Я вздрогнул: мой статус заметно вырос. Прямо на глазах я превратился в родственника. Да не в какого-нибудь там дальнего, седьмую воду на киселе -  из знакомого я превратился в брата.

- Да? – вежливо поинтересовался доктор у медицинской сестры и мельком, но с любопытством, взглянул на меня. – Надо же, как похожи - одно лицо…

Операцию мне сделали.

Не думаю, что это произошло только потому, что я пробился в клинику благодаря знакомствам, дружеским связям. Врачи выполнили свой долг, исполнили клятву Гиппократа, провели операцию. Сегодня я вижу мир в прежнем его многоцветии и разнообразии.

И обида моя на небрежно брошенное слово «знакомый» давно прошла. Более того, помимо того, что врачи вернули мне зрение, я обрел сразу двух братьев. Во-первых, совершенно чужой человек стал мне братом. Во-вторых, мой друг в свете вышесказанного тоже автоматически стал моим братом. И это все на фоне того, что, по правде говоря, у меня вообще до этого не было братьев.

Во всем, что с нами происходит, надо видеть хорошее.

И вообще, главное – чтобы завтра встало солнце. И не менее важно, чтобы мы это увидели. Остальное приложится. Это я вам говорю как человек, у которого пелена с глаз спала.