Айдар Акманов: мечтал стать летчиком, а стал сценаристом

Айдар Акманов — успешный сценарист. Родился в Уфе, живет в Москве. Написал много сценариев для популярных российских телесериалов, сценарист нашумевшей романтической комедии «Из Уфы с любовью», завоевавшей приз «За лучший сценарий в полнометражном фильме» на российском фестивале «Киношок». Наш корреспондент Лейла Аралбаева побеседовала с Айдаром Акмановым, когда он приезжал на родину.

— По вашей фильмографии создается впечатление, что в Москве вы работаете больше над сериалами, а все знаковые фильмы с вашим участием созданы здесь, в республике.

— Да, в Москве у меня основная деятельность всегда была связана с сериалами. Почти 10 лет я проработал редактором на студии «Мотор-фильм». Они снимали «вертикальные» сериалы, где каждая серия — новая история с одними и теми же героями. Я несколько сезонов писал сценарии «Адвоката» с Андреем Соколовым, работал в сериалах «Черная Богиня», «Волчица», «Гонка за счастьем», «Женщина без прошлого», «Кармелита-3». И когда на студии «Мотор-фильм» появился проект «Сестренка» по Мустаю Кариму, они стукнули себя по лбу — вот же у нас есть выходец из Башкирии, давай подключайся!

— В 2018 году вы написали сценарии сразу для двух фильмов по произведениям Мустая Карима «Таганок» и «Радость нашего дома» (фильм «Сестренка»). Интересные проекты, от которых глаза могут загореться!

— Глаза действительно горят. Я регулярно бываю здесь, два раза в год, летом подольше. Я фрилансер и могу позволить себе побыть дома с родителями, родственниками, поэтому фактически живу на два города. Конечно, сейчас электронная почта очень ускоряет процесс. Я еще застал те времена, когда мы сценарии печатали на печатных машинках. Во вгиковском общежитии ночью идешь по сценарным этажам (там у каждого факультета свой этаж), изо всех дверей стук машинок — у кого электрическая, у кого обычная. Сценарий фильма «Стеклянный пассажир» на киностудии «Башкортостан» мы тоже еще печатали на машинке. Пытаюсь отыскать в саду свою печатную машинку — иногда ностальгия пронимает на живые клавиши, щёлканье по ним.

— Айдар, а каким образом ваша жизнь оказалась связана с кино, с творчеством?

— В культурную жизнь я пошел по стопам матери Фардуны Касимовны Касимовой (известный уфимский педагог, профессор УГИИ, воспитавший не одно поколение актеров и режиссеров — прим. авт.).

Хотя сначала я всерьез намеревался поступать в летное училище: с детства выписывал тематические журналы, самолеты клеил, мечтал об этом. А потом что-то обнаружили на медкомиссии и сказали: туда не попадешь. В третьей школе я занимался в драмкружке, ставили «Мышеловку» Агаты Кристи, наш педагог и руководитель кружка Людмила Анатольевна Санникова увидела во мне главного героя. Как сейчас помню свой первый выход: в свитере, с шарфиком, с настоящими лыжами за спиной я проходил через весь актовый зал. До сих пор со всеми драмкружковскими ребятами общаемся. И жена моя будущая Эльвира играла там, и мой друг Алим Юсупов (сейчас он известный журналист), который меня заразил журналистикой. Он тогда в «Вечерке» у Илюзи Капкаевой практиковался и меня привел. Помню, как писал заметку про библиотеку на углу Сочинской и Кавказской, делал репортаж с выставки детских рисунков. Алим мне и говорит: поедем в Свердловск на журфак поступать. А мне родители не разрешили — нет, будешь в Уфе поступать, вот как раз журфак открывают. Это был первый набор журналистов, там учились Галим Якупов, Азат Гиззатуллин. Так один год я отучился на журналистике в БГУ. А весной мне мать показывает заметку в «Ленинце»: «Министерство культуры объявляет набор для киностудии «Башкортостан». Попробуй, напиши что-нибудь». Я написал и отправил, предварительный конкурс прошел, пригласили на экзамены летом.

Это было в 1990 году. Во ВГИКе моим мастером был Одельша Александрович Агишев. Мы с ним продолжаем общаться, я всегда посылаю ему почитать свои сценарии, он советует, подсказывает с большим вниманием и удовольствием. Когда мы, окончив ВГИК, вернулись в Уфу вместе с режиссером Булатом Юсуповым, директор киностудии «Башкортостан» Михаил Николаевич Новиков сразу взял нас к себе. Время моего творческого становления вспоминаю с ностальгией, без отрицательных эмоций, несмотря на то, что было тяжело, и кино не снималось так, как должно. Не было денег, не хватало людей, оборудования, специалистов, тем не менее мы, увлеченные этим делом, хотели работать и работали. Так до отъезда в Москву в 2004 году я и прослужил там.

— А в Москву почему уехали? Захотелось развития?

— В тот момент киностудия испытывала кризис, денег не было. Как-то я поехал в командировку в Москву, там встретил своих однокашников по ВГИКу. Они мне говорят: «Айда к нам в Москву!». Видимо, предложение поступило в нужный момент, и я уехал. Спасибо моим одногруппникам, они сдержали свое слово, сразу взяли меня в работу. У меня не было классической истории провинциала, приехавшего в Москву, который там тыркается, тут тыркается. Сразу привели к продюсеру Беленькому, который в начале 2000-х снимал телероманы, это один из основателей мыльного жанра в России, у него была своя большая студия. Я попал к нему в команду и начал работать на сериалах.

— Провинциальность не мешала?

— Я по складу достаточно медлительный, мне нужно время на раскачку, на сборку внутри себя. Мешало то, что в сериале были незнакомые для меня технологии, много известных лиц — то есть вначале «аптыраган» («удивление» — прим. ред.) такой, конечно, был. А потом, если ты входишь в этот ритм работы, на ходу учишься, начинаешь понимать. В любом случае — вгиковское образование не самое плохое, да и я уже не был новичком, много фильмов к тому времени сделали и с Булатом Юсуповым, и с Айсыуаком Юмагуловым.

Сериальное производство — это фабрика, никакой феерии, ежедневная рутинная работа. Садишься в метро, на электричке едешь на задворки Москвы, где находится студия, там у каждого проекта свои сценарные комнаты. С главным автором собирается человек пять-шесть, начинается работа. На доске развешиваются листочки с сюжетными пунктами, потом посценно разбивается все. Еще часть работы уносишь домой, если к утру нужно дописать эпизодник или диалог.

— В начале своего пути вы тесно работали с Булатом Юсуповым (фильмы «Стеклянный пассажир», «Когда сливаются две реки», «Радуга над деревней»), а сейчас уже несколько проектов подряд сотрудничаете с режиссером Айнуром Аскаровым. Как работается с ним, комфортно?

— Мне да. Он очень внимательный слушатель и режиссер, не диктатор в работе со сценаристом. Мы всё придумываем вместе. Если говорить про «Из Уфы с любовью», предложение с киностудии поступило еще в 2015 году. Айнур сказал: есть идея снять кино про Уфу, про любовь. Он дал свои опорные точки — девушка с зелеными волосами, мотороллер, странные персонажи. Стали строить историю, набросали несколько новелл, но что-то не склеивалось — не нащупали драматургию и отошли от проекта. И вдруг в 2016 году резкий звонок от него: я нашел деньги на кино, ты еще не остыл? Начали писать перед самыми съемками. В начале лета сделали один вариант сценария и чувствуем: что-то не то. Айнур отправил сценарий какому-то своему сценаристу в Москву, и я посылал. Первый сценарист прислал короткое, но ёмкое письмо, где просто разбомбил нас, уничтожил. Помню, стоим мы с Айнуром во дворе киностудии совершенно убитые, потому что, во-первых, выдохлись уже, во-вторых, съемки должны вот-вот начаться. И мы понимали, что этот человек прав. Нас просто ошарашило, насколько резко он это сделал. Крах, всё, идей нет. А потом дня через два мы, стараясь друг другу в глаза не смотреть, собрались, и из того, что там было, перекрутили, нашли правильные крючки, отцепились, и всё — история пошла. Я закончил сценарий в первый съёмочный день — это было 1 августа, снимался опен-эйр за Конгресс-холлом, еще какие-то сцены.

— В комедии «Из Уфы с любовью» вам пришлось придумывать историю самим. А в «Таганке», «Сестрёнке» есть крепкая литературная основа, заданные обстоятельства. Наверно, работать было проще?

— С одной стороны, когда ты в свободном полете — нет опоры. С другой стороны, экранизация гораздо сложнее. Литературное сочинение само по себе отличное, но, когда начинаешь драматургию выстраивать, какие-то ключевые для повести, романа или рассказа элементы мешают сделать правильно по кинодраматургии.

Повесть Мустая Карима «Радость нашего дома» — очень акварельная вещь, легкая, всё на ощущениях, полутонах сделано. А если разобраться, то там сюжета как такового нет, просто череда событий, впечатления мальчика Ямиля, в этом и вся прелесть. А кино — достаточно грубая штука, пришлось дописывать. Но у меня было ощущение, что я вытаскиваю историю из того, что было заложено самим Мустаем, но не проговаривалось. Новые повороты появились, которых не существовало, при этом все основные моменты, которые есть в книге, сохранены. Я, когда писал, на уровне сценария старался сохранить дух повести. Мне кажется, это удалось, получилась очень добрая, немножко наивная история. Я давал читать и Альфие Мустаевне, и Ильгизу Мустаевичу (дети Мустая Карима — прим. авт.). Когда мы с режиссером Александром Галибиным обсуждали сценарий, мне показалось, что он в том же направлении думает и относится к произведению с любовью.

«Таганок» (соавторы сценария - Дамир Юсупов и Магафур Тимербулатов) — история о взрослении: пацаны через испытания, приключения, начинают брать ответственность за себя.

С «Таганком» чуть проще было, хотя тоже многое пришлось вытаскивать из тела произведения. Но там изначально сюжет более четко проявлен, поэтому слишком сильных расхождений с первоисточником нет. Финал немножко не по Мустаю, но в развитии его идей. Пока рановато раскрывать всю сюжетную историю, дождемся премьеры.

— Меня удивило, что жанр фильма «Сестрёнка» обозначен как военная драма.

— Это продюсеры так решили. Военная драма — не потому что стрельба, взрывы, а потому что все действие происходит на фоне войны. Перед тем, как начать писать, я много разговаривал с родителями, они как раз были в том же возрасте, что и герои повести. Война каждый день присутствовала в их жизни. Они выросли во время войны. Так что внутренний лозунг этого сценария — «Детям войны посвящается».

— Как думаете, «выстрелит» этот фильм?

— Я на это очень надеюсь. На съемочной площадке «Сестренки» я присутствовал первые несколько смен, был на черновых сборках. Исполнительница главной роли Оксаны Марта Тимофеева — профессиональная актриса, несмотря на юный возраст. Она много снимается, у нее яркая, запоминающаяся внешность. Но есть вопрос восприятия. Этот фильм снят не глазами жителей Башкортостана. Как и в случае с фильмом «Из Уфы с любовью», наверняка, будут мнения, что «это не Мустай».

А вообще сценарист заранее не думает об успехе картины. Лично я никогда не возьмусь предсказывать судьбу фильма, потому что на уровне сценария ты можешь поставить точку и подумать: «Я гений». Все читают, плачут, смеются, отлично! А дальше? Сценарий — это же только отправная точка. Дальше должна сложиться куча факторов, начиная от попадания актеров до настроения осветителя, который может испортить настроение режиссеру и сцена будет не так снята. Это все долгие этапы и этапы.

— Зато мастерство сценариста заключается не только в выстраивании драматургии, но и в написании жизненных диалогов. Вы специально слушаете разговоры людей, наблюдаете за ними?

— Хороший диалог дорогого стоит, я сам с этим постоянно сталкиваюсь. Если слышу интересную реплику или кусочек диалога, себе быстренько записываю, потом использую этот диалог, как модель. Есть люди, которые интересно, неожиданно разговаривают, за ними надо наблюдать, слушать. Но если ты своего героя придумал полностью, ты понимаешь, как он должен разговаривать, как он может ответить.

— Как вы относитесь к тому, что интересные фишки, которые были в сценарии, оказались купированы при монтаже?

— Спокойно отношусь, у меня такого не было, чтобы я воевал за сцену. Бывает длинно. Вроде читаешь на бумаге или проговариваешь — диалог нормальный. Актер начинает играть – понимаешь, что придется резать. Когда свердловчане делали прокатную для России версию фильма «Из Уфы с любовью», они сократили его на девять минут. Мне было обидно, что убрали один из моих любимых эпизодов с Алмасом Амировым. Великолепный актер, которого очень люблю как актера и как человека.

В «Сестренке» тоже были эпизоды, которые, мне казалось, должны быть, а режиссер мне звонит с площадки и говорит: не получается, не играют это дети. Не потому что сцена плохая, просто они не могут это подхватить.

— Не было желания свои сценарии издать одной книгой?

— Буквально вчера был такой разговор с отцом. Скоро у меня юбилей, 47 лет стукнуло 1 января. Отец говорит: вот я делаю подборку своих научных статей, их можно показать, оставить в наследство. Ты тоже издай свои сценарии. Но я не совсем понимаю, что с этим делать, кто это будет читать? Раньше в советские времена сценарий писался как литературное произведение или пьеса. Я пишу по американской системе: с настоящим временем действия и диалогами. Будет ли это интересно читать неподготовленному читателю — не знаю, надо подумать, найти и перечитать свои сценарии.

— Вы сказали, что через несколько лет вам исполнится 50 лет. Наверно, это время первых, промежуточных итогов. Считаете себя успешным человеком?

— Насчет успешным не знаю — покажет время. В 80 лет можно будет подвести окончательные итоги, подбить всю бухгалтерию. Я не очень верю в гороскопы, но мне давно, еще много лет назад, жена сказала: ты Козерог, и твое профессиональное развитие будет долгим по времени, но со временем всё придёт. Что-то в этом есть. Я убеждаюсь, что давно уже работаю в профессии, а какие-то сдвиги, прорывные вещи начали случаться после 40. Сейчас самый активный возраст. Здоровье еще позволяет, уже накопил какой-то опыт, который можешь использовать в работе. Поэтому всё впереди!