В Башкирии появились гробы с прозрачными экранами

Знаете, в чем высшая подлость коронавируса? В том, что вы можете официально умереть как бы не от него. А когда отправитесь в последний путь на гору, то близкие вас не увидят. Ваше тело передадут им в закрытом мешке, обсыпанном хлоркой. В этой связи агентства ритуальных услуг Башкирии быстро ловят фишку. В их ассортименте появляются гробы с прозрачными пластиковыми экранами.

Я лишь могу представить состояние детей, отправляющих своих родителей-пенсионеров в больницы, а получающих мешки и объяснения, что больной умер от инсульта, рака, чего угодно, только не ковида. Тогда почему мешки нельзя открывать?

В какую больницу отправляется пациент с сердечным приступом? В «красную зону»? В обычное реанимационное отделение? А сколько таковых осталось, а главное, сколько там врачей, если известно, что в красных зонах коечный фонд уже заполнен на 80-90 процентов? Сколько людей не дождались «неотложки», ехавшей три часа? Страшненько.

Конечно же, речь не о гробах с пластиковыми экранами. Они лишь новый штрих осатаневшего времени. Нам придется ему соответствовать. Перенастраивать психику. Люди ошарашены и растеряны, они не знают — вернутся ли их родственники живыми из-под аппаратов ИВЛ.

Как репортер, обзваниваю в день по пять-десять человек. Вместо ответов на мои вопросы многие срываются на крик, жалуются, что с 9 до 18 часов невозможно попасть на прием к врачу. Что у них кто-то умер от коронавируса либо находится на грани и надо бы готовиться к проведению похорон родственника онлайн или кейтерингу на кладбище. Кстати, в агентство «Уфа-ритуал» Галины Рублевой уже приезжали немцы поучиться организации цифровых похорон. Осмотрели гробы с прозрачными экранами. В них будут помещать «умерших не от коронавируса». Коронавирус еще и тем опасен, что оттянул на себя огромное количество врачей. Пациенты, например, с заболеваниями сердца уходят из жизни из-за недолеченности, недосмотра. Вирус опасен, но не он один. Врачи кое-что мне рассказывают, но только при выключенном диктофоне.

Например, о том, что многих убивает депрессия и паника. Солидные мужики лежат и плачут. Врачам приходится проводить им краткую психотерапию, внушать оптимизм, хотя и самим не сладко.

Я обратился к нескольким психологам, чтобы выяснить, как переживают последствия пандемии люди вне больничных стен. Почти все подчеркнули, что пары, имеющие трёх-четырех детей, гораздо стрессоустойчивее. Одна психолог дала комментарий, как говорится, не для СМИ:

— Одинокие или не имеющие детей думают, в основном, о своей за...це и своих переживаниях. У них дома уже целые шкафы, набитые лекарствами, и бары с дорогим алкоголем. Тонкие натуры. Они бесконечно копаются в своих эмоциях, накручивая себя до тремора в руках. Известия о смертях их знакомых подливают масла в огонь. Они скулят в соцсетях, репостируя фейки. Глотают транквилизаторы на ночь. По некоторым вижу, что у них — зависимость от сильно действующих веществ. Они сделали себя медикаментозными наркоманами Даже не понимают, что это болезнь, которую трудно вылечить.

Практикующий уфимский психолог Марат Нуртдинов:

— Основная проблема моих пациентов — страх смерти. А это депрессия, панические атаки, обсессивно-компульсивные расстройства. Последним подвержены люди сосредоточенные, с рациональным мышлением, без излишних фантазий. Если возникает психическая травма или стресс, процесс может пойти или в сторону обсессий (навязчивые мысли) или компульсий (навязчивые действия).

Крайний вариант компульсивного поведения — самоповреждение. Лечение — психотерапия или психоанализ. Цель: развитие фантазийного мира, чтобы обрести радость бытия.

Нередки сексуальные расстройства.

Пандемия, «удалёнка» привели к проблемам в семьях, в том числе в гражданском браке. Усилился алкоголизм. Резко вырос уровень агрессивности и обострились навязчивые состояния (частое мытье рук, лица, волос, ванной, посуды и т.д.).

Словом, все то, что раньше тщательно скрывалось, вышло наружу и требует терапии. Вместо того, чтобы лечить стресс, его заливают алкоголем.

Светлана Фёдорова, уфимский психолог:

— Я провела опрос в соцсети: носят ли мои подписчики маски? 91 процент (1098 человек) ответили «да» и девять процентов (110 человек) ответили «нет». С некоторыми я пообщалась в «личке». Заметила, что среди отказников есть те, кто «задыхается» в маске из-за подступающей тревоги. Маска становится символом непредсказуемости этого мира, пугающего своими событиями. Маска превращается не в средство защиты себя, а в символ уязвимости. Среди ковид-нигилистов («Вируса нет! Масками нас порабощают!») сопротивление мерам безопасности — это желание контролировать ситуацию. Когда имеешь свое исключительное мнение, чувствуешь себя самым умным и уже не так страшно. Ты словно знаешь этот мир лучше других, и это преимущество. Оно мнимое, но это тоже способ спастись от тревоги.

Третья категория — «пофигисты»: «Все равно все переболеют, какой в этом толк!», устали переживать, отдались судьбе, а, может, это саморазрушительные импульсы?

Четвёртая категория опрошенных: «В Швеции маски не носят, и все у них хорошо, давайте тоже снимем их». Не спешите снимать маску! Вы не знаете, какая в той же Швеции медицина, плотность населения, обеспечение лекарствами. Мы не где-то там, мы здесь. Вот это умение выдерживать реальность «здесь и сейчас» и есть психологическая зрелость и сила.

Давайте прислушаемся к психологам, ребята. Пневмония у 95 процентов заболевших пройдет, а медикаментозная наркомания, алкоголизм, психические расстройства останутся.

Думаю, вы уже догадались, что текст не о прозрачных гробах, но мы все немного хитрим в этой жизни.